Гопник проверила эту гипотезу на детях, специально отобранных для этого исследования, и обнаружила, что некоторые проблемы, с которыми сталкиваются люди в процессе обучения, пятилетние дети решают и лучше, и успешнее, чем взрослые. Это как раз те проблемы, которые требуют неординарного мышления, и возникают они в ситуациях, когда жизненный опыт, образно говоря, хромает на обе ноги, вместо того чтобы смазывать маслом механизм решения проблем, поскольку в большинстве случаев они для человека внове. В одном из экспериментов детям предлагали игрушечный ящик, который мигал огнями и исполнял музыку, когда на него клали определенный кубик. Обычно этот «световой детектор» реагирует подобный образом лишь на один кубик определенного цвета или формы, но когда экспериментатор перепрограммировал этот механизм так, что он начинал реагировать, только когда на него помещали два кубика, то четырехлетние дети осмыслили это новшество и приспособились к нему гораздо быстрее, чем взрослые.
– Их мышление менее стеснено жизненным опытом, поэтому они допускают даже самые невероятные возможности, – утверждает Гопник; другими словами, они занимаются высокотемпературными поисками, проверяя самые, казалось бы, далекие и невероятные гипотезы. – Дети лучше учатся, чем взрослые, особенно в тех случаях, когда решения неочевидны или [здесь она прибегла к образному выражению] находятся гораздо дальше в пространстве возможностей. – То есть в мире, где они чувствуют себя гораздо уютнее, чем мы. А этот мир действительно от нас далек.
– Из всех видов живых существ период детства у нас самый долгий, – продолжает она. – Этот долгий период обучения и исследования отличает нас от всех прочих видов. Я рассматриваю детство как стадию НИОКР[55] нашего вида, стадию, посвященную исключительно учебе и исследованию. Мы же, взрослые, олицетворяем производство и маркетинг.
Позже я спросил ее, не ошиблась ли она, сказав, что детство – стадия НИОКР именно вида, а не индивидуума. Может быть, наоборот? Но она подтвердила, что имела в виду именно то, что сказала.
– Каждое поколение детей сталкивается с новой окружающей средой, – поясняет она, – и их мозг как нельзя лучше приспособлен для учебы и процветания в этой среде. Вспомните детей эмигрантов или четырехлетних малышей, к которым в руки попал айфон. Дети не изобретают эти новые приборы, они не создают новую среду, но в каждом поколении из мозг перестраивается таким образом, чтобы процветать в ней. Детство – это пора, когда наш вид внедряет шумы в систему культурной эволюции. [ «Шумы» в данном контексте – это просто синоним термина «энтропия»».] В этом смысле мозг ребенка невероятно пластичен, он прекрасно приспособлен именно для учебы, а не для достижений – или, лучше сказать, для исследования, а не для эксплуатации.