Когда в начале 2017 года Роланд Гриффитс и Стивен Росс принесли в Управление по санитарному надзору результаты своих клинических испытаний в надежде получить добро на третью, более расширенную фазу исследований воздействия псилоцибина на онкологических больных, случилось нечто неожиданное. Впечатленные результатами – и, видимо, махнув рукой на немалые проблемы, возникающие в связи с психоделическими исследованиями, такие, как проблема ослепления, сочетание психоделической терапии и медицины и тот факт, что данный препарат все еще запрещен законом, – сотрудники Управления немало удивили исследователей, попросив их существенно расширить фокус своего внимания, а заодно и рамки своих амбиций, то есть попросив их выяснить, нельзя ли использовать псилоцибин для лечения такой более масштабной и более насущной проблемы, как массовая депрессия у населения. На взгляд контролирующих органов, данные, предоставленные исследователями, содержали довольно внятный «сигнал» о том, что псилоцибин способен значительно снижать уровень депрессии, поэтому было бы стыдно не проверить это предположение и упустить саму возможность, учитывая колоссальную потребность в такой терапии и ограниченность имеющихся в настоящее время методов лечения. Росс и Гриффитс выбрали для исследований онкологических больных именно потому, что, по их мнению, так было легче получить добро на изучение контролируемой субстанции, необходимой для людей, уже серьезно больных или умирающих. Теперь же правительство само просило их раскрыть глаза пошире. «Это было нечто невероятное», – рассказывая об этом событии, дважды повторил Росс, все еще несколько ошеломленный ответом и результатом. (Управление по санитарному надзору отказалось подтвердить или опровергнуть эту информацию, сославшись на то, что оно не комментирует препараты, находящиеся в стадии разработки или под надзором контролирующих органов.)
Во многом то же самое случилось и в Европе годом раньше, когда исследователи обратились в Европейское агентство лекарственных средств (ЕАЛС) – орган, осуществляющий контроль за лекарственными средствами в странах ЕС, – в надежде получить добро на использование псилоцибина для лечения депрессивных состояний у больных с неутешительным диагнозом. По сведениям контролирующих органов, «экзистенциальные муки» – это неофициальное название состояний депрессии и тревоги: оно не внесено в «номенклатуру» психических расстройств, поэтому национальные службы здравоохранения его и не учитывают. Но поскольку имеется сигнал, что псилоцибин может быть с успехом использован для лечения депрессии, то почему бы не провести большое, многогранное исследование этого его свойства?