Через месяц с лишним, 6 октября выбросился из окна предшественник Кручины на посту управляющего делами партии Георгий Сергеевич Павлов. Ему было за восемьдесят, давно на пенсии, никакого участия в политике он не принимал.
А еще через десять дней покончил с собой бывший заведующий сектором международного отдела ЦК КПСС Дмитрий Андреевич Лисоволик. И он тоже бросился вниз, на асфальт…
Цепочка одинаковых самоубийств представлялась более чем странной. Всех потряс способ самоубийства, требующий отчаянной решительности. В Москве заговорили, что наверняка всем троим помогли уйти из жизни. После путча ждали громких разоблачений.
Все трое покончили с собой в тот момент, когда общество заинтересовалось судьбой «золота партии», когда открывались партийные секреты и многие боялись суда над КПСС. Общественное мнение легко обнаружило нечто общее между тремя выбросившимися с балкона: все они имели отношение к «золоту партии», огромным деньгам, которые руководство КПСС загодя спрятало как внутри страны, так и за рубежом.
Накануне смерти Кручины — 24 августа, в субботу — было опечатано здание ЦК КПСС на Старой площади. Может быть, Кручина боялся, что всплывут секретные и разоблачительные документы? Многие тогда предположили, что это цепь преступлений, совершенных чьей-то умелой рукой.
На журнальном столике в холле Николай Ефимович оставил прощальную записку:
«Я не преступник и заговорщик, мне это подло и мерзко со стороны зачинщиков и предателей. Но я трус.
Прости меня, Зойчик, детки, внученьки.
Позаботьтесь, пожалуйста, о семье, особенно о вдове.
Никто здесь не виноват. Виноват я, что подписал бумагу по поводу охраны этих секретарей. Больше моей вины перед Вами, Михаил Сергеевич, нет. Служил я честно и преданно».
Трудно сказать, заранее ли Николай Ефимович принял решение уйти из жизни или это произошло ночью, когда человек остается наедине с самим собой, когда все проблемы приобретают безысходный характер и когда некому его поддержать…
Единственную вину, которую он признал за собой, это то, что в дни путча обеспечил охраной, транспортом и всем прочим членов ГКЧП, которые выступили против своего генерального секретаря. Невелика вина. За это не наказывают.
Перед тем, как покончить с собой, он, видимо, думал о том, что его ждет. Наверное, боялся ареста, допросов, суда, тюрьмы, конфискации имущества, позора. Того, что лишат квартиры, испортят жизнь родным…
Но еще удивительнее была смерть его предшественника Георгия Сергеевича Павлова. Персональный пенсионер союзного значения Павлов 6 октября 1991 года выпрыгнул из окна своей квартиры на улице Щусева, дом 10. Ему шел восемьдесят второй год. Что же с ним случилось?