Решающее слово оставалось за руководством союзного комитета госбезопасности.
Сергей Степашин:
— Опять я поехал на Лубянку. В старое здание — там находилось Инспекторское управление КГБ. Встретился с Игорем Межаковым. Он потом станет у меня замом в Федеральной службе контрразведки. Вернулся и позвонил Борису Николаевичу. Положительно характеризовал Ива-ненко: генерал-майор, первый заместитель начальника Инспекторского управления КГБ Союза, бывший заместитель начальника управления Тюменского управления КГБ, прошел всю чекистскую школу.
Они встретились, побеседовали. Какие впечатления? Профессиональному волейболисту и сибиряку Ельцину понравилось, что Иваненко играет в волейбол и что он из Тюмени. Но заметил Степашину:
— Вроде мягковат.
Степашин возразил:
— Борис Николаевич, есть важный аргумент «за».
— Какой?
— Иваненко, во-первых, прошел работу на местах, а, во-вторых, знает все территориальные управления России. Это может пригодиться.
И точно — пригодилось. В августе 1991 года.
— Как вы воспринимали тогда Ельцина? — спросил я Иваненко.
— Даже впоследствии, когда меня уволили, я ни разу не опустился до негативных высказываний в адрес Бориса Николаевича Ельцина. Я видел его недостатки, видел субъективизм, видел популизм. Но для меня это была колоссальная политическая фигура. Первый всенародно избранный президент. Человек, которому предстояло сломать систему. И кроме него вряд ли бы кто это сделал в тот период. Я и сейчас понимаю его заслуги как разрушителя прежней системы. Как человека, который осуществил прорыв к свободе. И то, что он своим авторитетом поддержал реформы, — это тоже достойно уважения. Ну, а более поздний период… Когда фавориты начали за него решения принимать… Это уже без меня, во-первых, происходило. А во-вторых, нет людей без недостатков. Но в 1991 году он сыграл колоссальную роль. И в сломе прежней системы, и в формировании правительства реформ.
А как шло оформление нового назначения?
Виктор Иваненко:
— В комитете особых возражений не возникло. Первый разговор состоялся у Агеева, у первого зама. В Инспекторском управлении КГБ СССР я курировал все территориальные органы России. Кому как не мне идти на эту должность. Я знаю досконально обстановку на местах, знаю всех областных и краевых руководителей.
— А кто вел с вами финальный разговор? Когда прозвучала решающая фраза: ты назначен!..
— Финальный разговор состоялся с Крючковым.
Четвертый этаж, где сидел председатель комитета госбезопасности, считался специальной зоной. Отдельный пост охраны.
— Меня провели в его кабинет. Владимир Александрович — очень вежливый человек. Встал навстречу. Устроились за приставным столиком. Разговаривали. Он пытался меня по-отечески воспитывать. Главное — не допустить развала Советского Союза. Но он не понимал другое. Существовавший на тот момент общественный строй, экономическая модель уже изжили себя. Все! Тупик. Пустые полки магазинов. И нечего предложить. Никаких идей, куда двигаться дальше, как развивать экономику. Просто твердили: сохранить Советский Союз! А там посмотрим…