Вот два молодежных общежития: в одном таджики, в другом — украинцы. Кто-то кого-то задел или ножом пырнул — и вся эта возмущенная масса, сплоченная по национальному признаку, выходит на улицу. Стенка на стенку. Приезжает работник милиции, стреляет в воздух из пистолета. Они объединяются и идут громить милицию. Приходится выходить навстречу толпе, успокаивать. Иногда между двух враждующих группировок стоишь. Неприятно… Убеждаешь. И авторитетом органов, и страхом перед органами. Обещаешь: мы разберемся, а вы успокойтесь. «Сотрудник милиции нашего ранил из пистолета!» Разберемся, накажем: создавайте инициативную группу, старших выделяйте, пойдем со мной, мы вас проинформируем. Главное на ранней стадии выявлять такие конфликты и гасить, чтобы не перерастали в нечто большее. Бог миловал, у нас за пять лет ничего подобного не случилось.
— А местное партийное начальство пыталось вас использовать в служебных интригах? Против кого-то настроить? Что-то компрометирующее узнать о ком-то?
— Первый секретарь горкома партии не опускался до интриг. Информации такого рода не требовал. Но… С интересом, тем не менее, читал то, что я ему сообщал.
Иногда бывали забавные истории. Обращается к Ива-ненко заслуженный буровой мастер, член обкома партии, Герой Социалистического труда:
— Слушай, Виктор, меня евреи покупают.
Я говорю:
— С чего это ты взял?
— А вот пришел перевод на две тысячи рублей из Одессы…
— Так ты, может, давал человеку взаймы?
— Да я бы две тысячи рублей разве забыл бы? Ну сто бы забыл, ну двести…
Иваненко отправил в Одессу запрос. Нашли этого человека. Вот, что выяснилось. Два года назад в Одессе он в ресторане оказался вместе с нашим буровым мастером. Поделился: подошла очередь на машину, а двух тысяч не хватает. «И он из кармана вытащил и одолжил мне две тысячи. Я записал его адрес и через два года, как обещал, вернул». Уважаемый буровой мастер просто забыл. Потом весь горком партии веселился. Широкая душа северян. Заработки большие, тысяча, две тысячи — не считали.
— А если вы узнавали что-то про руководителей города, вы должны были доложить первому секретарю? Или в областное управление?
— В бытовуху я не лез, откровенно говоря. Столько проблем — не до интриг. Без меня обходились. Ну, напился кто-то. Город маленький, информация до горкома партии сама дойдет. Персональных дел на каждом заседании бюро горкома партии была уйма.
— Чем вы занимались, когда ничего чрезвычайного не происходило?
— Работа всегда есть. Сейф откроешь, там одних запросов… По пятьдесят штук в день приходило. Где-то в Ростове завели уголовное дело о контрабанде. Нас просят допросить свидетеля. А он за двести километров от Нижневартовска на стройплощадке. Садишься на вертолет, летишь туда, вызываешь его в контору. И по перечню вопросов, которые тебе поставили коллеги, проводишь допрос. Протокол заверяешь и отсылаешь. Столько это труда стоило…