Он перевалил через край и аккуратно развернулся. Вид отсюда открывался просто невероятный. Заснеженный каменный кряж поднимался почти до небес и сплошной отвесной стеной тянулся до самого горизонта, теряясь в дымке.
- Так вот где проходит край ойкумены[7], - подумал Лещ. - Камень и лед с одной стороны, лава и грязь - с другой, и в этом котле заперты и медленно варятся почти 25 тысяч человек. А над ними висит плотная крышка из традиций и запретов, которая стравливает пар свежих идей, логических умозаключений и конструктивной критики и не дает им накопиться.
Лещ вспомнил, как на уроках доводил старейшин своими вопросами до ступора. Сначала они ссылались на непостижимую волю Великих отцов, потом отмалчивались на все его попытки поглубже разобраться в сути окружающих явлений. Закончилось тем, что дед Хмель торжественно объявил о досрочном окончании Лещом школы, а отец начал брать его с собой на выпас. Сейчас, с высоты прожитых лет, точнее благодаря закачанным в себя мнемограммам, Лещ понимал, что от него тогда просто избавились, убрали подальше от других детей, чтоб он не мутил воду и не портил налаженный воспитательный процесс. И следует признать, что план старейшин сработал. Лещ переключил свое внимание с поиска смысловых фундаментов существования племени на выполнение ответственной общественной задачи, доверенной ему в столь раннем возрасте. Но бунтарский огонь не угас, он продолжал тлеть, накапливая силы, и в итоге сорвал с парня розовые очки, закрутил его в смерче событий.
Лещ вздохнул и начал спуск ногами вперед. Физически спуск дался легче, но психологически было очень тяжело нащупывать носком сапога каждую выемку. Добравшись до ровной поверхности, Лещ обессилено привалился к опоре и первым делом утер рукавом лоб, а потом надолго присосался к фляге.
- Пять минут отдохну и пойду, - уговаривал он себя. - Ну хорошо, десять минут, - уточнил он после того, как отпущенное время истекло, а дрожь в руках еще не прошла.
Солнце уже начало клониться к закату, на сражение с железным пауком ушло полдня. Лещ не отказал себе в удовольствии пройтись по крыше модуля терраформирования и подошел к краю, чтобы посмотреть вниз.
- Высоко, - присвистнул он и, отступив назад, направился к ближайшему техническому люку.
- Опять лестница, - скривился он, но потом рассмотрел, что она состоит всего из одного пролета. Но, как оказалось, радовался он рано. Спустившись в переходной тамбур и пройдя через кремальеру[8] люка, он вышел на решетчатый балкончик. Под ним раскинулась мешанина труб и цистерн разного размера, опутанных проводами, и над всем этим стальным хаосом простирались лестницы и пандусы.