– Он докопается до истины. А истина – именно то, что нам нужно. Послушай, Чарльз, я беру всю ответственность на себя.
– Ладно, будь по-твоему, – протянул лорд Мэйфилд. – Но я не понимаю, что этот тип сможет…
Сэр Джордж схватил телефонную трубку.
– Я прямо сейчас ему позвоню.
– Он наверняка спит.
– Проснется. Черт подери, Чарльз, нельзя, чтобы этой женщине все сошло с рук!
– В смысле, миссис Вандерлин?
– Да. Ты же не сомневаешься, что за этим стоит она?
– Не сомневаюсь. Она в отместку обратила ситуацию против меня. Не хочется признаваться, Джордж, что какая-то женщина оказалась чересчур умной для нас. Мне это не по нутру, но это правда. У нас на нее ничего нет, мы ничего не докажем, и все же мы оба знаем, что именно она в этом деле главный кукловод.
– Женщины – это отродья дьявола, – с чувством сказал Кэррингтон.
– И ее никак не свяжешь с этим похищением, черт ее побери! Мы можем предполагать, что это она заставила горничную закричать и что тот человек, что рыскал снаружи, – ее сообщник, но черта с два мы это докажем.
– Возможно, Эркюль Пуаро сумеет.
Внезапно лорд Мэйфилд рассмеялся:
– Бог с тобой, Джордж, я думал, что ты слишком уж англичанин, чтобы довериться французу, каким бы умным тот ни был.
– Он вовсе не француз, а бельгиец, – сказал с некоторым смущением сэр Джордж.
– Ладно, вызывай своего бельгийца. Пусть потренирует свой мозг на этом деле. Готов поспорить, у него получится не лучше, чем у нас.
Сэр Джордж молча протянул руку к телефонной трубке.
Чуть моргнув, Эркюль Пуаро по очереди окинул взглядом обоих мужчин и очень деликатно подавил зевок.
Была половина третьего утра. Его подняли с постели и повезли на полной скорости сквозь тьму на большом «Роллс-Ройсе». Теперь он только что закончил выслушивать рассказ обоих друзей.
– Таковы факты, месье Пуаро, – сказал лорд Мэйфилд.
Он откинулся на спинку кресла и медленно вставил в глаз монокль. Сквозь него на сыщика внимательно и остро воззрился бледно-голубой глаз. И в этом взгляде, кроме прочего, виднелся и неприкрытый скептицизм. Пуаро бросил короткий взгляд на сэра Джорджа Кэррингтона. Этот джентльмен наклонился вперед с почти детской надеждой на лице.
Бельгиец медленно заговорил:
– Да, факты я осознал. Горничная кричит, секретарь выходит, неизвестный соглядатай заходит, чертежи лежат на столе, он хватает их и убегает. Все складывается весьма удобно.
В том, как он произнес последнюю фразу, было нечто, привлекшее внимание лорда Мэйфилда. Он чуть выпрямился, уронив монокль. Что-то насторожило его.
– Простите, месье Пуаро?