— Вы шутите учитель? — не выдержав, перебила сэнсэя Ясмин. Она знает его большую часть своей жизни и только сегодня впервые, услышала, что он потомок императора!
— Нет, Ясмин. Этой части своей жизни я стыжусь больше всего на свете. — после этих слов Хироши сэнсэй надолго замолчал. — Но сейчас я хотел рассказать тебе совершенно о другом. Как только за мной пришли эти люди, моя жизнь сразу перевернулась с ног на голову. Как оказалось, люди отца следили за мной всю жизнь и каждый мой шаг был им прекрасно известен.
И дело, которым мы занимались последнее время, тоже было им прекрасно известно. Мне было строго-настрого запрещено продолжать рисовать Хентай. А наш уже ставший достаточно крупным бизнес у Миядзаки-сэмпая выкупил лично император, оставив его руководить всеми внутренними процессами. Вскоре он разрешил подобную мангу на законодательном уровне, поняв, какой доход это будет приносить.
Я просил его отдать в мои руки эту развлекательную отрасль и позволить продолжить рисовать. Делать то, что мне действительно нравится.
Тогда император начал докапываться до причин, почему я начал рисовать подобное. В то время я был очень наивным парнем и рассказал ему всё.
Этим же вечером в мою комнату пришли пять молоденьких юдзё, которые показали мне очень многое. От этого моё желание рисовать хентай только усилилось. Из визита юдзё я почерпнул множество новых идей для своих рисунков.
Подобные визиты происходили ежедневно, на протяжении нескольких месяцев. Но не старался император он так и не смог заставит меня прекратить рисовать хентай. К тому времени появилось множество художников, которые встали на наш путь и начали создавать сотни новых сюжетов в месяц. Но они так и не смогли даже близко приблизиться к нашим первым работам.
Сейчас за уцелевшие экземпляры коллекционеры готовы платить десятки миллионов.
Но всё же настало время, когда мне пришлось бросить любимое занятие, на него просто не хватало времени. Именно тогда я начал собирать свою коллекцию.
Ясмин сразу же поняла, о чём говорит учитель. Тайную комнату в его жилище видели, должно быть все, кто задерживался у Хироши сэнсэя хотя бы на неделю. И теперь она сразу поняла предназначение этой комнаты. Только там учитель становился самим собой и мог расслабиться?
— Тогда почему вы не начали снова рисовать, когда перебрались в это убежище?
— Когда я перебрался сюда, я уже был слеп. Да, я могу с лёгкостью обходиться без зрения. Но нарисовать хороший рисунок, не видя линии карандаша, именно глазами просто невозможно.