— Ты меня слушаешь? — ворвался в мозг голос Лены — Уснула, что ли? Ты с ноутбуком умеешь управляться?
Настя медленно помотала головой, и подошла к столику, где лежал ноутбук. Ей еще многому надо научиться, чтобы не выглядеть белой вороной…
* * *
— Айда за мной! — Лена рванула дверь здоровенного джипа и прыгнула на заднее сиденье — Она со мной!
Здоровенный быковатый парень в костюме у передней дверцы с сомнением посмотрел на Настю, пожал плечами и уселся рядом с водителем. Он ничего не сказал, но было видно, что ему все причуды этой молодой оторвы надоели так же, как июльская жара, по которой ходить затянутым в галстук было просто мучением. Но что поделаешь? Считай — пиджак, белая рубашка, галстук — это форма, в которой должен ходить уважающий себя телохранитель. На взгляд Насти — выглядело это просто глупо. В пиджаке труднее работать, он сковывает движения. Можно было бы найти одежду и посвободнее, и не менее приличную, чем костюм. Для лета, к примеру. Но статус! Чего уж там…
Огромный автомобиль, который как Настя уже знала здесь называется «джипом», выскочил из ворот, едва не задев крышей поднимающийся шлагбаум, и попылил по трещиноватому асфальту вниз по дороге, скатываясь с Алтынки, так тут в просторечии называли Алтынную гору, а также психиатрическую больницу, которая на ней находилась. Сказать «попасть на Алтынку» здесь означало примерно то же самое, как попасть на «Канатчикову дачу», то есть — повязали волки позорные и отправили в психушку.
Забавно: Карпов, когда попал в мир Насти, в 1970 год, тоже оказался на Алтынке, в психушке. А где еще может оказаться голый человек, который бродит по шоссе и не помнит своего имени? Скорее всего и Настя оказалась бы в психушке сразу после того, как появилась в этом мире, если бы не «счастливая» случайность — ее подобрали и попытались «обогреть» несколько отморозков. Поплатившихся за то своей жизнью и оставивших ей в наследство кругленькую сумму денег. И это было очень любезно с их стороны — вдруг на жизненном пути Насти не оказалось бы Лены, решившей, что Настя ей совершенно необходима и жить без нее она не может? Как бы она тогда жила, не имея гроша в кармане? Пришлось бы совершать преступление, грабить прохожих — а это Насте совершенно не по душе.
Теперь же у нее в сумочке лежит новенький паспорт (без прописки, ну и что?), и ее везут туда, где она некоторое время будет жить — в дом отца Лены. Правда тут еще вилами на воде писано — папаша Лены с документами и выпиской конечно помог, и денег дал на то, чтобы одеть ее «телохранительницу» как следует, но вот насчет работы он выразился как-то…прохладно. Мол, об этом еще поговорим. Игрушку для дочери он содержать готов, но полагаться на нее, как на настоящего телохранителя явно не собирался. И Настя его прекрасно понимала.