– Папа! Ты невыносим, – хмурится Алиса, прижимаясь к нему. – Ну, почему ты не хочешь жить как все, спокойно.
– Милая, если ты хочешь спокойствия, тебе срочно нужно поменять отца.
Тринити еще что-то хочет сказать, но не успевает – где-то совсем недалеко раздаётся взрыв. Взрыв от которого звенят стекла.
– Что это! – Алиса выпускает отца из своих объятий и привстаёт на цыпочки, чтобы разглядеть что-то на горизонте… и я даже знаю что именно.
– Пожар! – восклицает она. – Там огромный пожар! Смотрите! Кажется… кажется, это горит завод Хинун!
– Хинун стоило бы быть осторожнее, – говорю я и замечаю странный блеск в глазах Тринити – он явно рад карме, которая настигла Хинун. – Это всё игры с огнём. А они никогда не заканчиваются хорошо.
* * *
Наши корабли прилетают под утро, перед самым рассветом, раньше чем сонное солнце начинает красить первой кровью облака на востоке.
К этому времени Тринити давно уже на ногах и, благодаря его рвению, от завода остаются одни коробки цехов.
И это благодаря рабочим, которые почти сутки вкалывали как заведённые, без отдыха и сна.
Не знаю, что им там сказал Тринити, чем угрожал или что пообещал, но все эти парни, не обращая внимания на темноту и дождь, который время от времени начинал накрапывать, носились по заводу как огромные трудолюбивые муравьи. Стук и скрежет стоял такой, что жители окрестных домов устав грозить из окон, смирились и собрались на улице рядом с забором завода с интересом наблюдая за происходящим.
Найти Кайоши в свете факелов не так то легко. Обнаруживаю его на капитанском мостике Ктулху, занятого не самой простой задачей – как провести корабль почти над самой землёй между двумя цехами и не разрушить их.
При виде меня он радуется, я тоже – по пути могло случится что угодно.
– Что там случилось? – он кивает на мерцающее в ночи пепелище на месте завода Хинун.
– Он сгорел, – говорю я, заставив Кайоши посмотреть на меня внимательнее.
– Ты?!
– Нет, конечно, – пожимаю плечами я. – Спички. Эти ребята совсем не умеют обращаться со спичками. Будет им наука.
– Керо! – Кайоши сокрушённо качает головой. – Ты беспощаден. Нельзя так. Они же даже не объявили нам войну.
Беспощаден?!
– Там, на Совете Горо Хинун мог бы объявить, что шахта принадлежит нам, но вместо этого согласился на Большую Охоту. Разве это не объявление войны. И еще…
– Что еще? – он вглядывается в моё лицо в свете факела, висящего на столбе над нашими головами.
– Ты правда думаешь, что если я стану щадить хоть кого-нибудь – мы выживем? Каждый убитый сегодня враг – это наш шанс на победу. Шанс на то, что твои дети смогут выйти на улицу, не боясь быть убитыми каким-нибудь упырём из Чёрного Сокола, Нода и Хинун. Ты помнишь те мёртвые тела на стенах Небесного Утёса? Ты помнишь как ветер трепал окровавленные одежды на них? Ты правда считаешь что моя беспощадность – слишком большая цена за счастье твоих детей.