Так, автору довелось встретиться по службе с одним замечательным человеком, его первым оперативным начальником, возглавлявшим Особый отдел КГБ при СМ СССР по Прикарпатскому военному округу генерал-майором Николаем Кирилловичем Мозговым. До этого он в звании контр-адмирала руководил военной контрразведкой Краснознаменного Балтийского флота.
Участник Великой Отечественной войны, оперативник, организатор десятков сложных операций по разоблачению немецкой агентуры был довольно скромным человеком, высоким профессионалом и требовательным руководителем. Во время службы он скупо делился о делах во фронтовых условиях. Раскрылся он только после ухода на заслуженный отдых.
Часто как сослуживцы по Львову мы общались в Совете ветеранов ДВРК ФСБ РФ: полковник и генерал-майор. Автор написал несколько очерков об этом мужественном человеке. Но ему хотелось из первых уст услышать повествование о борьбе опытного чекиста за отстаивание истины в ошибочном решении, принятом хрущевскими головотяпами в отношении Балтийского флота. Автор знал эту историю в разных интерпретациях из других источников.
Кстати, Кремль тогда приказал резать корабли и самолеты без оценки последствий в состоянии боеготовности этого водного форпоста, стоящего на западных рубежах страны.
Н. К. Мозгов не убоялся ни непосредственного начальства с Лубянки, ни высших руководителей Министерства обороны СССР, ни самого Хрущева, и на заседании Политбюро КПСС, куда его пригласили, доложил то, что было на самом деле. Вопрос касался боеготовности флота и тех последствий, которые могли наступить, если была бы выполнена «дурь сверху», так он назвал операцию Кремля. Перед нею спасовали многие флотоводцы и даже министр обороны, а он добился своего…
Автор несколько раз в беседах подводил генерала к этой теме, но тот всякий раз отнекивался, называя свой поступок не геройством, а элементарным рядовым действием военного контрразведчика, державника, противостоящего трусости и разгильдяйству высокого чиновничества.
Но однажды, это было тоже в Совете ветеранов Департамента военной контрразведки, в конце 1990-х годов, накануне своей кончины он вдруг разговорился.
— А начиналось все так, дорогой мой человек, — пояснил генерал. — Я был начальником контрразведки Балтфлота. Когда на мое имя стали сыпаться, как снег на голову, аналитические справки, рапорта, докладные записки от оперативного состава и моряков о резком снижении боеготовности флотской инфраструктуры в результате непродуманных сокращений, я стал задумываться над «разумным процессом». И через несколько недель, когда «созрел», решил подготовить обобщенную справку на имя Председателя КГБ СССР Александра Николаевича Шелепина.