В этой серо-черной мешанине использование наших оптических прицелов было невозможно в принципе, поэтому наводчики, с большим трудом находившие свои цели, стреляли «на глазок и по чутью». Каждое орудие действовало самостоятельно, а постоянно поступавшие в плутонги целеуказания на приборах Гейслера просто не успевали использовать. Комендоры порой замечали мелькнувшего противника раньше, чем с мостика, сразу доворачивая в его сторону орудие и, чаще всего успевали выстрелить лишь однажды, совершенно не видя результатов своей стрельбы, что делало невозможной корректировку.
В 11:47 выжимавший все возможное из своих старых машин «Донской» начал ворочать вправо, обходя стоявшие впереди по курсу мины, и теперь уверенно пер на максимальных 15 узлах примерно наперерез быстро приближавшимся где-то в дыму справа миноносцам. Войдя в дымный шлейф, он пропал из вида для догонявшего его «Жемчуга», и почти сразу оттуда часто застучали его пушки. Одновременно трижды взревела корабельная сирена старого крейсера, что означало угрозу минной атаки для всех, кто был поблизости.
Услышав сирену, «Жемчуг» сейчас также довернул вправо, нырнув в дым следом за ним. Но полоса плохой видимости оказалась совсем узкой, и вскоре он врезался в самую гущу японских миноносцев, прорезая плотный строй их атакующей фаланги с арьергарда ее левого фланга к центру.
Левее, прямо перед головными миноносцами, был хорошо виден «Донской», разворачивающийся на параллельный японцам курс всего в трех-четырех кабельтовых перед ними. Он часто стрелял из всех орудий в корму на оба борта и попадал. С такого расстояния это было хорошо видно.
«Жемчуг» тоже открыл огонь, стараясь вначале бить несколькими орудиями по одной цели, до ее уничтожения. Но его опасное соседство японцы терпеть не собирались, и почти сразу наш крейсер был вынужден начать резко маневрировать, уклоняясь от выпущенных в него торпед. В подобной свалке об управлении огнем пришлось снова забыть, стреляя максимально часто во все, что подворачивалось под выстрел.
При следовании прежним курсом, японцы неминуемо должны были вылететь своим левым флангом на западную оконечность северного минного заграждения. Отсюда совершенно не был виден берег и все прочие ориентиры, из-за дыма. На «Жемчуге» уже решили было, что поэтому японцы, вероятно, потеряли ориентацию и теперь непременно вылетят на свои же мины.
Однако, судя по всему, командиры миноносных отрядов хорошо знали эти воды и фарватеры, так как, не доходя до заграждения, миноносцы резко взяли к берегу, начав втягиваться в прибрежный фарватер под мысом Камасусаки. Это перестроение, несмотря на интенсивный перекрестный обстрел, было выполнено ими быстро, красиво и безупречно. Но оказавшись в узком фарватере, миноносцы уже не могли маневрировать, и это не обошлось без последствий для них.