С наших броненосцев казалось, что оба эти японских минных отряда благополучно проскочили в пролив, откуда легко теперь могли добраться до рейда Озаки. Дальше их мог задержать только «Мономах», но насколько он сейчас боеспособен, было неизвестно. К тому же эти два отряда были не единственными, кому удалось пройти сквозь русские заслоны. О том, что части миноносцев с севера также удалось прорваться в Цусима-зунд, сообщили фонарем с «Донского».
Поскольку японские крейсера явно отступали, освобождая поле боя своим легким силам, других целей поблизости не оказалось. В то же время из-за дыма доносилась частая стрельба, свидетельствовавшая о накале шедшего там боя, и Рожественский решил оказать поддержку вспомогательным крейсерам, которые должны были охранять стоянки во внутренней акватории. Повинуясь сигналу с флагмана, готовились преследовать прорвавшиеся миноносцы всеми наличными силами.
В 12:06 оба русских эскадренных броненосца, соединившись с подошедшим с севера «Донским», снизили ход, начав маневрировать, чтобы встать на курс, ведущий в средний фарватер, намереваясь идти в Цусима-зунд. Они продолжали часто стрелять на оба борта по отходившим японским крейсерам. К этому времени их уже почти не было видно за дымом.
Но, как почти сразу выяснилось, это еще совершенно не гарантировало безопасность. Попадание, полученное «Бородино» именно в этот момент, едва полностью не лишило броненосец хода. Рыскнув в сторону, он перегородил фарватер, вынудив застопорить ход шедшего следом «Орла». Скучившиеся у среднего прохода между минными полями броненосцы не дали возможности войти в Цусима-зунд и «Донскому».
* * *
Из-за густого шлейфа дыма от горевших фортов с «Мономаха» не видели ничего западнее мыса Гоосаки. Вход в Цусима-зунд также был почти наглухо закрыт дымом с угольных складов. Только иногда в нем открывались небольшие просветы. Зато с приткнувшегося к скалам крейсера прекрасно слышали грохот канонады, накатывавшейся с юго-запада, и частое тукание скорострелок с севера.
Затем где-то на севере, в сплошном дыму, трижды взвыла корабельная сирена, предупреждая об опасности минной атаки, но никого по-прежнему не было видно. Затем оттуда же донеслись три коротких гудка, обозначавшие: «Я свой! По мне не стрелять!» По приказу старшего офицера кормовые плутонги держали под прицелом северные румбы, а все остальные орудия развернули на запад, ожидая появления противника из-за ближайшего мыса.
Когда из серой мути у Гоосаки начали проступать неясные контуры быстро приближавшихся истребителей, оставалось лишь немного довернуть орудия и поймать их в прицелы. Дальнейшее было делом техники. Опытные артиллеристы старого крейсера из учебного артиллерийского отряда кинжальным огнем всего за минуту остановили «Инадзумо» и «Синономе», добившись по нескольку попаданий в каждого, в том числе и шестидюймовыми снарядами. Истребители выбросили пар и лишились хода. Но остальные два на большой скорости проскочили севернее, обстреляв сидевший на отмели крейсер из пушек.