Но дело, похоже, оказалось не в этом.
Сначала мы возились вместе, но последние четверть часа он отложил работу и сидел за столом в кабинете, уставившись на меня единственными глазом и почти не мигая. Я старался не обращать внимания, но в конце концов это попросту начало меня нервировать.
— Андрей Георгиевич, — Я вытащил ершик из ствола полюбившегося мне «кольта», — почему вы?..
— Да вот, — мрачно отозвался безопасник, — пытаюсь, понять, кто ж ты теперь такой.
— Я?..
— Бери перо. — Андрей Георгиевич пододвинул мне чистый лист. — И пиши.
— Андрей Ге…
— Пиши, говорю: я, Горчаков Александр Петрович, князь, будучи в уме и добром здравии…
Недовольство шевельнулось внутри — и тут же улеглось. Я понятия не имел, зачем безопаснику понадобилось устраивать этот нелепый диктант, но если уж надо… Вздохнув, я послушно кивнул, взял со стола перо, макнул его в чернильницу и принялся выводить буквы:
Я, Горчаков Александр…
— Все, отставить. — Андрей Георгиевич буквально вырвал лист у меня из-под рук. — Достаточно.
— Да что это вообще такое? — обиженно проворчал я.
— Просто проверял. Ты перо левой рукой держишь… И пистолет, и инструмент — все левой.
— Ну… да. — Я скосился на заляпанное чернилами стальное острие. — Мне так привычнее. Всегда ведь…
— Нет, не всегда. В том-то и дело, что не всегда, Саш. — Андрей Георгиевич снова уставился на меня тяжелым взглядом. — Сколько я тебя знаю — правой держал.
«Чайка» затормозила, пропустила грузовик, свернула налево и неторопливо поползла к пляжу. Я откинулся назад и прикрыл глаза от пробивавшихся сквозь листву лучей. Утро выдалось солнечное. И теплое — даже для середины июля.
Но Славка все равно дрожал, как осиновый лист.
— Ты их в-видишь? — Рыжая макушка просунулась между передними сидениями. — Видишь, Сашка? Может, не п-п-приедут?..
— Да куда они денутся, усмехнулся я, вытягивая руку. — Вон, уже тут.
«Понтиак» Воронцова и вторая машина забрались в самый конец дороги и остановились у кромки песка. На пляж не сунулись: сядешь на брюхо — никакой движок не вытащит. Уж не знаю, зачем Славка с другим секундантом выбрали именно это место. Глушь на берегу залива в паре километров за Териоками вполне годилась для дуэли — но и Гатчина была ничем не хуже. Разве что туда не пришлось бы ехать почти три часа.
Может, Славка надеялся, что кто-то из нас передумает?
Костя сразу же вызвался быть моим секундантом, но я выбрал однокашника из лицея. Чтобы никто не подумал, что я пытаюсь спрятаться за брата… или что мне больше некого попросить. Хватит и того, что я даже не смог приехать на дуэль самостоятельно: у Славки нет ни прав, ни машины, а меня дед отказался пускать за руль. Ни при каких обстоятельствах — так он и сказал. Видимо, для того, чтобы все-таки отправить со мной Костю.