Путь их длился уже несколько дней, усталость от постоянной ходьбы давала о себе знать. Эйлани чаще и сильнее выдыхалась, сам Егор чувствовал, что силы покидают его. Но ещё больше их выматывал один и тот же пейзаж огромной непреодолимой пустыни. И ничего больше на многие километры вокруг. Они видели несколько пустых шахтёрских городов, которые ещё окончательно не поглотила пустыня, но к ним Егор решил не приближаться, учитывая, что произошло с ними в прошлый раз. Они видели торчащие скалы из песков, кричавшие о том, что эта планета не всегда была пустыней. Но всё эти впечатления поглотил песок, бесконечный жёлтый, белый, местами красный песок, который был повсюду.
Но выбора не было. Им необходимо было идти дальше, усталость давала о себе знать всё чаще. Теперь они по многу раз за день останавливались на передышку. Эйлани начинала терять терпение, в её глазах Егор читал сомнение, но ничего не мог поделать, их цель была впереди, и назад пути уже не было. Их запасы заканчивались, как оказалось, багетов было не так много. По подсчётам Егора еды хватило бы на неделю, воды, если экономить — на полторы.
Они мало общались с того самого разговора, Эйлани оплакивала отца, и Егор не хотел мешать её горю, но он всегда был рядом и одобрительным жестом или тёплым взглядом пытался подбодрить её. Иногда они болтали, но, ни о чём серьёзном, о погоде или о настроении, а иногда о дороге, советовались какой путь лучше выбрать.
С тех пор, как Сулла оставил их, прошло чуть больше недели. Их цели не было видно, вокруг были одни холмы из песка.
У одного такого холма Егор решил переждать ночь. Они приготовили постели для себя и готовились ко сну. Им приходилось дежурить по пару часов за ночь, сменяя друг друга на посту. Такой график дежурств не придавал сил, сон получался разбитым и организм не мог полностью отдохнуть.
Как Егор и думал, ночь не дала долгожданного отдыха. Утро было тяжёлым и подъём таким же. Эйлани не могла подняться, ей хотелось спать, больше не из-за того, что она не выспалась, а скорее из-за усталости, а организм не знал другого способа восстановить силы. Но Егор настоял, и она со злостью и недовольством бормотала себе под нос слова, которые трудно переводились. Скорее всего это были слова проклятья, она злилась, сильно злилась, но это была не ненависть, эта была та злость, которую обычно испытывают к самым близким людям. Егор подготовил завтрак и после того, как Эйлани умылась, они принялись его поглощать.
— Что дальше? — спросила девушка, набивая рот пюрешной массой, напоминавшей по вкусу фасоль или что-то бобовое.