— Да что случилось то? — Меня затряс озноб, то ли от холодной воды, то ли от страшной догадки.
— То и случилось, — буркнул в ответ Гонда и, повернувшись к продолжавшей голосить бабе, зло процедил. — Да угомонись ты уже. Видишь, не вышло у вас ничего.
— Не вышло и не вышло, — неожиданно сразу успокоившись, передернула плечами, та. — А только зря ты вмешался. Ему всё рано до города не добраться. Не здесь, так в другом месте переймут. А я бы его напоследок приласкала! — Глашка окинула меня откровенно наглым взглядом. — Он симпатичный.
— Старосту вон ласкай, — окрысился Гонда. — Или Тимофея!
— Спасибо за заботу, друже, — обрадовался Тимофей, выходя из-за угла дома и встав аккурат между дверью и нами. За его спиной нарисовались ещё трое угрюмых мужиков. — Ты я гляжу, за всех переживаешь. И за меня, и за ущербного этого, — кивнул щербатый в мою сторону. — Тебе бы не ушлёпком быть, а в жрецы податься!
— Это уж как Трое решили. — Гонда напрягся, засунув руку за пазуху.
Я, поняв, что дальнейшая беседа не сулит нам ничего хорошего, быстро схватил довольно увесистый камень, валявшийся возле колодца. Пальцы, до боли в суставах, стиснули ребристую поверхность.
Чёрт. Нужно каким-нибудь оружием в будущем разжиться! Если, конечно, оно у меня будет — будущее это. На душе стало паскудно. Похоже, из этой жопы мне уже не выбраться. Ладно сам сгину, так ещё и друга за собой утяну. Прав Тимофей — нечего со мной нянчиться было!
— Да вы не суетитесь так. — Тимофей с интересом наблюдал за нашими с Гондой телодвижениями. — Неужто же десяток мужиков с двумя сопляками справится, не смогут?
Я, ещё больше похолодев, обернулся и увидел, как с другой стороны надвигаются ещё несколько тёмных фигур.
— А проблем со жрецами не боитесь? — Вкрадчиво поинтересовался Гонда. — Совсем вы обнаглели. На постое изгоев вязать.
— На каком постое? — Деланно удивился, потихоньку приближаясь, Тимофей. — Кто видел то? Подорожнички ваши спят без задних ног, а больше послухов и нету. Сами вы сбежали. Как есть сами! — Щербатый сокрушённо взмахнул руками. — Ну, это не беда! Мы отцу-опричнику повинимся за недосмотр и пообещаем его исправить. Всей деревней ловить будем! — Горячо заверил нас Тимофей. — И если Трое благословят, обязательно, со временем, споймаем. — И весело подмигнул мне, гадёныш.
— Думаешь, послушник поверит? — Решил вмешаться в разговор я. — Со стигмой убегать, дураков нет. Тем более, вдвоём.
— Не поверит, конечно, — легко согласился, со мной, Тимофей. — Только ему дела нет до вас. Раз такие олухи, что схватить себя дали, значит, на то воля Троих будет. А жрецам и князю сплошная польза. И вас вернут, и ещё шестерых в довесок получат!