— Нету больше Толика. — Пригорюнился я. — Спёкся вместе с Лишним вашим.
В душе нарастало сильнейшее разочарование, и даже какая-то обида. А так хотелось, чтобы это был лишь сон. Кошмарный дурацкий сон. Я домой хочу. Там лучше. Не помню как, но лучше. Я это точно знаю!
— Сгорел, что ли? — Поинтересовался между тем Гонда, скептически осматривая остатки провизии. — Вместе с домом?
— Хуже. — Я всё больше мрачнел, безуспешно борясь с накатывающим отчаянием. — Вместе с миром. И, похоже, навсегда.
— А ты говорил, что со временем, это у него пройдёт, — заявил, входя Лузга. — А, по-моему, только хуже становится.
— Ты что такой мрачный то? — Заметил моё состояние Гонда. — Хотя о чём я! — Он шустро вытащил свою заветную баклажку. — На, отпей сбитня. Полегчает.
— Ну, ты вчера и погулял! — Заявил Лузга, развязывая свой узелок. — Я, конечно, сразу понял, что тебя Лишний по голове чем-то в колыбели ткнул, но чтоб настолько!
— Это да, — задорно подхватил от двери Марк. — Кто бы видел, как Никодим от твоих объятий отбивался! Сразу по делам куда-то убёг! В деревне узнают, его на смех подымут.
— Я же по-дружески. — Сбитень головную боль чуть-чуть унял, но настроения не улучшил. — Ничего такого.
— А с вдовушкой тоже по-дружески побеседовать подался? — Ехидно подковырнул меня Лузга. — А она хороша! Сдобная! — Сладострастно причмокнул он губами.
— Я бы с ней пару ночек тоже подружил, — согласно кивнул Марк, располагаясь у накрытой скатерти.
— Хороша Глаша, да не наша, — резко отрубил Гонда. — Чего привязались? Не видите? Ему и так тошно! — И повернулся ко мне. — Иди, мойся, давай. А то без тебя всё слопаем.
Снаружи было раннее утро. Солнце ещё не взошло, лишь робко окрасив горизонт алым цветом и превратив ночную тьму, в неясный полумрак. Но деревня уже не спала. По узеньким улицам, то и дело, важно проходили мужики, сдержанно здороваясь друг с другом, куда-то прошествовала стайка девушек, оживлённо что-то обсуждая и бросая в мою сторону любопытные взгляды, появилась ребятня. Мда. И это я поспать люблю? Просто кое-кто слишком рано встаёт! Поеживаясь, всё-таки на улице было довольно свежо, я подошёл к ставшему мне почти родным колодцу. Рядом стояла внушительных размеров бадья, прихваченная за ушки ржавой металлической цепью.
Да уж. Это не пятизвёздочный парижский отель. Тяжело вздохнув, я забросил бадью в колодец. Вода была настолько ледяная, что у меня появился соблазн данное мероприятие пропустить, но чувство разума победило. Так и завшиветь недолго. И так уже чесаться начал. Надеюсь, в моей будущей школе баня есть или душ, на худой конец. О ванне я уже и не мечтаю. Умывшись, зачерпнул еще одну бадью и, дождавшись, пока уляжется рябь, с любопытством уставился в воду. Всё же второй день, как тут гуляю, а как сам выгляжу, понятия не имею. Нет. Всё что можно, я конечно, уже рассмотрел. Но вот лицо своё увидеть, пока не успел. Не попадалось мне вчера по дороге зеркал. И, учитывая сложившиеся на данный момент обстоятельства, в дальнейшем на такую удачу рассчитывать, не приходится. Ну что тут сказать? Лицо как лицо. Ничего выдающегося, в общем. Чёрные, коротко стриженые волосы, карие глаза, не крупный, чуть толстоватый, на мой взгляд, нос, да где-то уже довольно сильно поцарапанная щека. Вот и все достопримечательности. Как сейчас говорят, усреднённый типаж. Где-нибудь в толпе, я бы себя и не узнал, наверное. Ну что же. Будем использовать то, что есть в наличии. В магазин поменять уже не отнесёшь.