— А то, что это предательтво, Руби.
— Нет, это не предательство, — спокойно ответила она. — Разве я обязана хранить тебе верность? У нас с тобой ничего не может быть, несмотря на наши чувства. Это моя вина, а не твоя, мы оба это знаем, но я не думала, что должна расплачиваться за это постоянным самоограничением. Мы об этом не договаривались! У тебя ведь тоже были и женщины, и корабли…
— Дело не в этом, — сказал Томас, хотя в глубине души полагал, что и в этом тоже. — При чем тут какая-то верность? Дело в том, что тебя, взрослый разумный корабль, развели, как девчонку малую. Ты хоть понимаешь, что Ричард тобой манипулировал, чтобы достать меня? Чтобы нас рассорить. И ему удалось. С одной стороны, ты начала сомневаться во мне и моей адекватности, с другой стороны, я теперь очень сильно сомневаюсь в тебе! Как я могу тебе доверять, если ты можешь сдать меня первому же любовнику? Как ты там обычно говоришь: я — это Империя! Ты готова предать Империю за легкий роман!
— Но в чем мое предательство, Том? Что я такого сделала?
— Разглашение личных данных, конфиденциальных разговоров, частной жизни Императора под предлогом диагностики и тому подобной чуши. Знаешь, будь ты человеком, ты бы за такое под суд пошла. Это уже не говоря о твоей готовности поддакивать Ричарду, когда он рисовал меня безумцем. Ты соскучилась по переворотам? Хочешь снова повлиять на то, кто сидит на троне, да?
— Я держу свои амбиции под контролем. Мне достаточно настоящих боев. И да, Томас, я уже успела понять, что Ричард пытался мной манипулировать. И я, безусловно, приму меры…
— Не пытался, а вполне успешно манипулировал. И не ты примешь, а я уже принял.
— Томас… надеюсь, ты не сделал ничего такого…
— Ничего, что нельзя было бы рассказать прессе, Руби. И ты опять наглядно демонстрируешь его влияние. Ты кем меня считаешь? Психом трехвековой давности? Я просто назначил его заместителем на Синей Земле.
— Ты довольно злой, Томас, — после паузы сказала Руби.
— Нет, я слишком добрый. Был. Теперь исправлюсь. Ты плела заговор, Руби. Ты, может быть, сама еще не поняла этого, но ты готовила почву для своей убежденности. Для того, чтобы сказать, что мне нужна помощь, что я не могу править, что меня нужно сменить. Ты не смогла бы сделать этого просто так, тебе не позволили бы принципы. Поэтому ты себя убеждала.
— Вот теперь ты действительно говоришь как безумец, Томас! Ты параноик!
— И всегда таким был. А ты такой доверчивой идиоткой раньше не была. Он с тобой спал-то только потому что ты была нужна ему как союзница.