— Ещё одно слово, — рявкнул Балу, немного собравшись, — и мы вас обоих изреше…
Да-да, проехали.
— Да стреляйте уже на*уй! — я искоса глянул на вояк, не поворачиваясь к ним. — Плевать. Можете в меня, можете в него. Ему так всё равно — воскрес однажды, воскреснет и ещё раз. Я вот сдохну, но хотя бы отдохну от этого всего.
Выстрелят ли они? Шансы десять к одному, что не станут. Почему? Да потому что за все годы моей жизни, весь мой опыт доказывал: девять из десяти человек поддаются своему любопытству и тупят, не нажимая на курок. Психология. Так это и работает. Стреляет сразу лишь десятый — и обычно этим десятым был я.
А они, с какой стороны ни возьми, на роль меня ну никак не тянули.
Балу стоял, с прищура глядя на меня. Похоже, его связной уже надиктовал ему в наушник всё, что сумел узнать об «Артуре Готфриде», и у мужика случился окончательный когнитивный диссонанс. Ну, а что — тут уж действительно скорее поверишь, что я секретный агент, нежели пацан, сдохший двадцать лет назад. Зуб даю, в его голове творится каша, да такая, какой ни один поход в Туман не заварит.
— Давай, определяйся уже, — подлил я масла, кивая ему. — Мы тут будем болтать, или сразу перейдём к той части, где твои бойцы устраивают кровавую баню?
А ещё лучше было бы, если бы сюда, бл*дь, наконец-то притащил свою задницу Сенат. Где он вообще потерялся?
— Блефуешь, Артур? — ехидно осведомился демон. — Всё как обычно. Ты ведь сейчас только это и можешь.
— Заткнулись, я сказал! — полагаю, мужик сейчас прикидывает последствия того или иного решения. Казалось бы — забей болт. Всади в нас патроны! Но нет. Всё-таки от его решения зависят жизни его людей. Отсюда и сомнения — как ему поступить, чтобы выйти без лишних потерь.
Я такой херней перестал заниматься ещё году на десятом у Виссариона.
На моем лице расцвела ухмылка. Если всё, что тебе остается — блефовать, то нужно делать это хотя бы красиво.
— Короче, — рявкнул я, надеясь, что сейчас какой-нибудь особо нервный вояка не всадит мне пулю меж глаз, — Вот что. — я быстро скользнул рукой в карман и достал оттуда светящуюся сферу, — Видите эту хрень? Одно неверное движение бровью, и нас всех дружно раскидает по веткам. Так что отвели от меня стволы на*уй. И если хоть кто-то шевельнётся или попытается выкинуть какую-то х*йню — я тут всё взорву к е*еням.
Подняв сферу повыше над головой, я усилил её свечение. На её «дисплее» как раз высвечивался символ — три бананчика, выигрышная комбинация. Издалека вполне могло сойти за три шестёрки — рисовал я не очень хорошо.
Балу хотел было что-то выкрикнуть, но…