- М-да, - покачал я головой.
- Извини, - покраснела она. – Я хотела, как лучше. И волновалась за тебя.
- Проехали. Мне сейчас стало интересно и самому, почему они ничего не услышали… хотя…
- Что? – повторила она за мной, когда я смолк.
- Мария может отводить внимание от себя и окружающих, это часть её особых способностей высшего вампира. Видеокамеры её снимают, но при этом операторы на картинку и звук внимания не обращают, если она так пожелает. Только не знаю, как далеко всё это действует, - рассказал я ей о том, что однажды узнал про свою клыкастую компаньонку. Тут же вспомнил её слова про видеокамеры на подземном паркинге. – Вроде бы она ещё и чисто технические моменты может проворачивать, чтобы остаться незамеченной и неуслышанной.
- То есть, когда ты «перемудрил с ловушками», это она тогда пришла к тебе?
- Да.
- Ох я ей клыки-то повышибаю, - с пылом произнесла Рикарда и сжала кулаки, - чтобы не шастала ночами по чужим парням.
- А когда ей ходить ещё, если она вампир?
- Никогда, - отрезала девушка. - Алекс, послушай, а ты можешь отказаться от работы с ней?
- Могу, но не хочу.
- Из-за денег?
- Не только. Деньги стоят на втором месте. А на первом – я могу помочь тем несчастным, которые страдают от вампиризма. Это в моих силах. А раз так, то как могу отойти в сторону? – и это была чистая правда. После первого сеанса лечения я окончательно решил для себя, что буду помогать всем, даже если за лечение мне не заплатят. Кому многое дано, с того многое и спрашивается – вот мой девиз.
- Легко и просто, - недовольно произнесла она. – Всем не помочь.
- Возможно, - согласился я с ней. – Но кому-то помочь мне по силам.
Девушка ответила не сразу.
- Алекс, если я не в силах тебя отговорить от этой затеи, то, может, я могу быть с тобой в такие моменты? – она с плохо скрытой мольбой посмотрела мне в глаза.
- Хочешь кататься со мной на сеансы лечения? – догадался я о том, что она не озвучила.
- Хочу.
- Я не против. Но в этом деле не всё зависит от меня. Сначала переговорю с Марией.
От недовольного высказывания в адрес вампирессы мою – теперь уже точно мою – девушку удержало появление официанта, прикатившего тележку с судками. Стоило ему обслужить столик и взяться за ручку тележки, как рядом с нами, как из-под земли возникла статная молодая женщина не старше тридцати лет. Судя по форменной одежде, она принадлежала к обслуживающему персоналу. А вот её повадки, а самое главное бейджик на высокой груди указывал, что занимает она место намного выше официанта. В руке она держала закрытую корзину.