Брать кровь на анализ было еще страшнее, чем у неподвижно спящего мужчины из первого дома, но Саше казалось крайне важным раздобыть не одну, а несколько проб. Закончив с кровью, она торопливо вышла из спальни, оказавшись в тесной прихожей. Календарь на стене застыл на отметке 5 июня, никто с тех пор не переводил прозрачное окошко на другую дату.
Следующей комнатой оказалась детская, где на двухэтажной кровати спали мальчики лет пяти и семи. Оба тоже не проснулись ни когда Саша бегло осматривала их, ни когда колола вены на тонких детских ручонках. В комнате был идеальный порядок: все машинки, конструкторы и пластмассовые фигурки зверей ровными шеренгами стояли на деревянных полках, книги высокой стопкой возвышались рядом.
Такой же порядок был на кухне. Саша заглянула в холодильник, убедившись, что молоко в бутылке со сроком годности до 10 июня еще не прокисло, хлеб на столе немного подсох, но не покрылся плесенью, и забытый кусочек сыра на маленькой тарелке чуть потемнел и свернулся, но тоже выглядел вполне съедобно. Для этого дома и людей в нем прошло не больше двух-трех дней, но за все это время они ни разу не проснулись, это ясно.
Саша набирала в пробирку воду из-под крана, когда сзади послышался голос:
— Вот ты где прячешься, сладкая!
Она подпрыгнула от неожиданности, быстро закрыла пробирку и спрятала ее в рюкзак. Обернулась. Кухня была пуста, и кто сказал эту странную фразу, она не знала. Голос принадлежал мужчине, но это точно был не Войтех. Да и не звал он ее никогда «сладкая». Что-то еще было странное, неприятное в этой фразе, но Саша не поняла, что именно. Неужели проснулся хозяин дома? Не должен был, никто из них не просыпается! Значит, в доме есть кто-то еще, кто не спит?
— Иди сюда, не бойся, — снова позвал невидимый голос.
Саша по-прежнему не видела его обладателя, но наконец поняла, что неприятного заметила в его тоне: была в нем некая затаенная опасность. Будто мужчина звал ее, но при этом знал, что Саша его боится, что не придет добровольно. И Саша на самом деле иррационально боялась. Казалось даже, что это не ее страх, чужой, что ей его навязали.
Не поворачиваясь обратно к раковине, Саша нашарила рукой нож в ней и крепко обхватила его пальцами.
— Послушайте, это недоразумение, — осторожно начала она на случай, если все-таки проснулся хозяин дома и думает, что на кухне возится его жена. — Я из Медногорска, врач. На ваш адрес поступил вызов, вот мы и приехали, дверь была открыта.
Она несла полный бред, а сама искала пути отхода. Балконная дверь находилась на противоположном конце кухни, быстро не добраться. А если она заперта, придется еще и с ручкой повозиться: в старых окнах они частенько заедают. Можно пробраться к двери, которая вела в прихожую и далее — к комнатам, но если мужчина где-то и мог скрываться, то только там.