Через неделю жизни с ней я понял, что на земле есть рай. Что боженька сжалился над сыном своим грешным и послал, наконец, ему свою благодать в виде этой странной, как светофор в тундре, дамы. Вообще, я не люблю независимых женщин. Коль она независима и я независим, то – что нам вместе делать? Женщина, с моей точки зрения, должна быть слабой, и тогда в мозгу у нормального мужика включается что-то, что связывает пару на долгие года. Он обязан её защитить, и если с ней случится что-то плохое – позор ему до гробовой доски. А она без него реально пропадёт, потому держаться за мужика обязана хотя бы из чувства самосохранения. И такая пара живёт долго и относительно счастливо, по крайней мере, в моём воображении. Р-7 же была абсолютна независима, но сумела поставить дело так, что мне так не казалось. Она не сходила с лестницы, не подав мне руки и как бы боясь упасть. Хотя, беря её за руку, я чувствовал, что эти пальцы при случае могут сжаться на горле так, что Дездемона пискнуть не успеет. Она никогда не говорила: «Я куплю дом», а всегда – «Мы купим», хотя моих скромных средств тогда хватило бы как раз на то, чтобы поставить деревянный забор вокруг её десяти соток. Каждый вечер она давала мне подробный отчёт о проведённом дне и выясняя – что бы я хотел завтра на ужин. Всю еду она покупала только на свои деньги. Так же в квартире без моего ведома вдруг появились новые кружки, тарелки, перечницы, постельное бельё. Когда я предложил сходить в кино, она тут же спросила – ко скольки подгонять машину? Я сказал, что предпочёл бы общественный транспорт, и вопрос с машиной больше не поднимался. Потом Р-7 спросила: что ей вечером надеть на выход? Я сказал, что мне, в принципе, без разницы: она мне нравится независимо от того, что на ней надето. Она открыла свою вместительную дорожную сумку, выложила на диван дюжину разных нарядов и задумалась. Судя по её растерянному виду, перед ней лежало полпроцента её полного гардероба, и она впервые за много лет стояла перед таким скудным выбором.
– Что, и в этой майке можно? В ней же у меня всё на виду! Впервые вижу такого мужчину, чтоб разрешал своей даме ходить по городу в таком наряде!
Если новая женщина говорит мало – это настораживает: что-то скрывает. Если много – это утомляет. Из неё же вытекало слов ровно столько, сколько воспринимали мои барабанные перепонки после рабочего дня. Спасибо тебе, господи! Целых две недели своей жизни я прожил по-настоящему счастливо! Каждое утро она вставала на полчаса раньше меня, подводила глазки и делала мне завтрак. А я каждый вечер делал десяток её портретов. Она ахала: