– Будешь? – предложил.
– Этот хоть предложил, – усмехнулся про себя Игорь и отказался.
Сосед обрадовался сильнее, прислушался к шагам в коридоре, быстро достал одну бутылку, вылил половину в кружку и начал даже не пить, а хлебать большими глотками, швыркая, как горячий чай и сопя. Выпил, съел пару ложек картошки, закурил, икнул пару раз и уставился в угол. Постепенно лицо его растягивалось в блаженной улыбке.
– Люблю водочку! – чужим голосом пискляво прогундосил он и снова икнул. Минут через пятнадцать операция повторилась, пустая бутылка вылетела в окно. Игорь наивно думал, что сосед на этом успокоится и ляжет спать. Не тут-то было!
– Я тебе не мешаю? – вкрадчиво пропищал алкаш.
Такие картины Калачёву пару раз наблюдать уже приходилось, и, морально приготовившись к длительной осаде, он помотал головой, стараясь глубже погрузиться в статью о путешествии Чехова на Сахалин и не вслушиваться в пьяную болтовню.
Антон Палыч в это время бежал от помещичьей хандры. Уже через неделю, ближе рассмотрев любимый русский народ, проклял свою затею, чуть не утонул на переправе, кормил клопов на постоялых дворах и со слезами на глазах писал домой раскаянные записки. Часто не имел возможности даже сменить воротничок и вовремя пообедать, несколько раз пописал в Енисей (почему-то красноярский памятник не отражает весь процесс, а только подготовку к оному), ужаснулся при виде Сахалина, этой каторги и выгребной ямы империи, и успокоился лишь в Японии, забравшись там на гейшу и описав позднее все подробности вплоть до цвета салфетки, которой гейша протирала его крайнюю плоть. Хоть не зря съездил. Типичный демократ в русском исполнении: богат, прекрасно работает языком, хуже – членом, изредка – головой и никогда – руками. Трус, ябеда и кляузник, при необходимости – стукач. Так сказать, профессионально призывает народ к труду и дисциплине. Грудью встаёт за чужими спинами. Сюда бы его вместе с Горбачёвым и другими деятелями, в народ, на дно, в грязь и дикость, где зубами рвать надо, а не трепаться, получая за это гроши и обещания лучшего будущего. Да их бы через час в бане в уксусе вымачивали!
В течение часа экс-геолог не закрыл рот ни на минуту, поучая молодого, как надо жить, работать, как делал и делает это он, знаменитый на весь мир зуброгеолог Столиков, друг и сподвижник Урванцева, какие у него грандиозные планы на будущее, например, открыть свою артель в Австралии, для чего он завтра же напишет письмо английской королеве, о чём бабка давно его просила. Иногда до сознания Игоря долетало: