Договорить я не успел. По гарнизону пронзающим жалобным звуком начала растекаться сирена — сигнал тревоги.
* * *
— Что это? — испугано воскликнул Остап, смотря на столб с громкоговорителем.
Я лишь пожал плечами. Хотел бы и сам знать, что это за сигнал и что в таких случаях необходимо делать, куда бежать и где прятаться.
Из одного из ангаров начали выходить солдаты — все были работниками древесного цеха, поэтому и вид был соответствующий — в опилках, пыли, стружке.
— Что случилось? — спросил я одного из парней.
— Разведка вернулась, — ответил тот.
Голос его был напряжен.
— Какая разведка? — не понял я. — Я думал это сигнал тревоги.
— Так и есть. Оповещают, что Врата открываются — чтобы разведотряд впустить. Они с первого круга прибыли.
Мне стало интересно.
Я оглянулся в сторону Барьера, через некоторое время и в самом деле обратил внимание, что расположение некоторых частей стены изменено.
— Пошли посмотрим? — предложил Остап.
Я согласился.
Мы вышли с участка, остановились возле центральной дороги — оттуда открывался вполне нормальный вид на происходящее, да и не далеко ушли от основного своего производства.
Отсюда было видно что там, за открытыми Вратами Барьера, была густая тьма. Я удивился увиденному. Стоял день, солнечный, жаркий. А там — непроглядный мрак. И несколько десятков фонариков, освещающих путь идущим, змеей ползущие к Вратам.
Разведотряд понес сильные потери — это было видно по носилкам, которые несли идущие.
— Раненые! — раздался впереди голос начальника гарнизона. — Медслужбу сюда! Срочно!
Но медслужба уже была на чеку. Несколько человек подбежали к идущим, перехватили носилки и понесли в лазарет.
Остальные пришедшие, кто мог передвигаться на своих двоих, уныло побрели к дому офицеров.
Я глянул на одного из раненных… их сердце мое кольнуло. Знакомое лицо.
Я рванул по дороге, прямо туда, к Вратам.
— Максим Петрович! — крикнул Остап. — Нельзя туда!
Но я его не слушал. Я видел раненного — изувеченного какой-то страшной силой и еще живого и мне самому становилось больно.
— Андрей! — крикнул я уже подбегая к лежащему.
Санитары попытались меня отстранить, но я рявкнул:
— Это мой друг. Мы вместе в Школе учились.
Поняв, что возможно наша сегодняшняя встреча будет последней, санитары остановились, дали обмолвиться парой слов.
— Ты как здесь оказался? — спросил я, оглядывая парня.
Этот был тот самый Андрей, мой друг, с которым мы учились, дружили, весело проводили время в Школе. Тот, который однажды спас меня от Герцена на Дикой Охоте.
— Да вот, служить пришел, — не весело улыбнулся тот. — Как увидел по телевизору, что набор объявил, так и пошел. А меня в разведроту сразу отправили. Сам же знаешь, как я могу бесшумно передвигаться.