— Одевайся давай!
Анфиса вновь схватила меня за пах — а схватиться уже было за что все-таки формы Анфисы пробуждали в мужчине все его животные инстинкты.
— Не буду одеваться! Лучше ты давай раздевайся! Ну! Снимай же одежду! Хочешь — сзади? А хочешь я буду сверху? Ну же, не молчи! Как ты хочешь? Давай, я исполню любое твое желание, даже самое грязное!
— Перестань вести себя как…
В комнату постучали. И еще до того, как я разрешил войти, двери распахнулись — их никто не запирал.
На пороге была Ольга и Нианзу.
— Там пришли… — начала сестра, но увидев голую Анфису, сбилась на полуслове.
— К вам посетитель, Максим Петрович, — как ни в чем не бывало произнес Нианзу, сделав такое выражение лица, словно ничего удивительного не произошло.
— Хорошо, — только и смог вымолвить я. — Сейчас спущусь.
Ситуация была настолько глупая, — я в комнате с голой мачехой, которая держит меня уж точно не за руку, — что я начал наливаться краской.
— Вас понял, я сообщу что вы скоро подойдете, — тем же невозмутимым голосом и с каменным лицом произнес Нианзу и закрыл дверь.
Ольга так и осталась стоять с открытым ртом, едва не получив по лбу дверью.
— Да чтоб тебя… — только и смог вымолвить я. — Что же теперь подумают?
— Пусть думают что хотят, — ответила Анфиса. — Пусть знают, что мы теперь вместе.
— Мы не вместе! — сквозь зубы произнес я. — Сколько раз тебе это говорить? Да оденься же ты уже наконец!
Анфиса хмыкнула, но оделась. Потом так же молча вышла из комнаты, оставляя меня одного.
Как же глупо вышло!
Ладно, как видимо предстоит непростой разговор с Ольгой… и Нианзу. Но это позже. Сейчас надо узнать кто там пожаловал.
Я спустился вниз.
Там, в гостиной, на диване, на самом его краешке, сидел невзрачный мужичок, лет пятидесяти. Одет он был в пыльного цвета пиджак, а в руках держал кожаный старинный портфель, каких, наверное, уже и не найдешь больше нигде.
Рядом с гостем сидела девушка лет тридцати, зажатая, сильно нервничающая. Сальные редкие волосы были схваченный на затылке в тугой хвост.
Напротив гостей сидел Александр, вальяжно раскинувшись на кресле. Где-то вдали шел телевизор. Ведущая новостей торопливо рассказывало о последних событиях на первом круге Барьера и об очередном прорыве. Кажется, наши войска не справлялись с атакой.
Завидев меня, мужичок с портфелем оживленно привстал, протянул руку.
— Позвольте, так-сказать, представиться — Сан Саныч Боронкин. Это моя помощница, Анна Захаровна.
Я пожал руку.
— Максим Вяземский. Чем обязан?
— Мы, так-сказать, хотел с вами поговорить, — представившийся Сан Санычем начал тереть пальцем свой портфель, потом неуклюже сел, кряхтя и шумно сопя, начал переминаться.