Весна пришла в город незаметно, ночью. Враз осели и стали ноздреватыми сугробы во дворе. Деревья стояли мокрые, опустив голые черные ветви. На них трещали грязные воробьи.
Яков все чаще начинал подумывать о возвращении в Черноречье. Однажды, когда он вечером стоял у ворот, к нему подошли двое.
— Здорово, мужик! — дружелюбно поздоровались незнакомцы и угостили папироской.
— Не балуюсь, — отказался Яков.
— Хочешь денег заработать? — неожиданно предложил низенький, тучный. — Много денег!
Яков покосился на желтый лист объявления. Низенький рассмеялся, заметив этот взгляд, сказал:
— Не бойся, без мокрого обойдется. Ну?
— Дык что, — ухмыльнулся Яков.
Незнакомцы ушли, пообещав вернуться. Утром они действительно пришли и увели Якова с собой в небольшой чистенький особняк. Там на него надели китель, штаны с лампасами, шинель с алой атласной подкладкой, фуражку с высокой тульей. Часа два провел в этой форме Яков, покорно выполняя приказания незнакомцев. Требовалось от него немного: ходить, четко печатая шаг, как положено генералу, не стесняться одежды и молчать. Так было с неделю. Потом предупредили: «Завтра!» Дали денег, молча показали наган: «Помни, ежели вякнешь, шлепнем в одночасье!»
Перед обедом приехали за Яковом на лакированной щегольской пролетке. Один — за кучера, другой — за ординарца. Лихо подкатили к мануфактурному магазину в Столешниковом переулке. Последний раз предупредили:
— Больше молчи! Отвечай, когда спросят, только «можно» или «да».
Увидев «генерала», из-за прилавка вышел хозяин. «Ординарец» застрекотал:
— Генерал дочь замуж выдает, надо произвести покупки.
Стелет хозяин штуку за штукой на прилавке. Шерсть, атлас, шелк… Спрашивает «генерала»:
— Это возьмете?
— Можно, — роняет «генерал».
«Ординарец» тащит штуку в пролетку.
— А эту?
— Да.
Нагружена пролетка, рессоры прогнулись. Спрашивает «ординарец» «генерала»:
— Разрешите ехать?
— Да.
— Вот-с, пожалуйста, платите! — Хозяин магазина протягивает счет «генералу».
«Эх, прощай, Черноречье! Вызовут сейчас комиссара, шлепнут на месте», — думает Яков.
— Платите-с, — обеспокоенно звучит голос хозяина.
— Можно, — машинально отвечает Яков и снова замирает.
Хозяин, видимо, наконец догадался, крикнул приказчику, чтобы бежали за милицией. Привел приказчик двоих с красными повязками на руках, с кобурами поверх кожанок.
В первой же подворотне «милицейские» заставили Якова переодеться, пригрозили:
— Мотай сегодня же из Москвы и — молчок!
На прощание сунули толстую пачку денег.
— На, серый, заработал!
В ту же ночь Яков Горбатов уехал из Москвы на товарном поезде. А вернувшись в Черноречье, построил за лето просторный пятистенный дом, выбрав для него место на выселках недалеко от Оки.