— Года два, — пожимаю плечами. — Хотя бы.
— Это очень долго, — безапелляционно отрезает она. — Есть какие-либо способы сокращения этого срока? За два года можно уже двоих детей родить. А то и больше, если Аллах двойню пошлёт.
— Знаешь, а от тебя тоже многое зависит, — смеюсь в ответ. — Ты моложе меня, кое-чего могла просто не видеть ещё. Но бывает же, что отличная женщина и жена со временем превращается в злобную фурию? Которой супруг уже и не рад. Откуда же я знаю, какой именно ты будешь расти?
— Я буду хорошей женой, — назидательно поднимает палец Алтынай. — Есть ли сейчас что-то, что тебе во мне не нравится или хотелось бы изменить?
— Какая настойчивость, — неприкрыто веселюсь. — Нет. Мне в тебе всё нравится. Недопустимым является только возраст. Во всём остальном, мне с тобой спокойно, интересно, приятно и комфортно. Комфорт — в данном случае что-то типа ощущения покоя и желания оставить всё без изменений. Одновременно.
— Это и есть любовь, — всё так же безапелляционно подводит итоги Алтынай.
— «Невежество рождает необычайную смелость в суждениях», — продолжаю смеяться.
Алтынай своим серьёзным видом и детской безапелляционностью вырвала меня из сонма размышлений и отвлекла от планирования. Впрочем, с высоты лет, скажу, что её бабушка была права: матримониальные вопросы в жизни почему-то всегда возникают невовремя.
— Это чья фраза? Кто сказал? — моментально вцепляется в новую формулировку Алтынай.
— Да кто-то из иерархов в землях Вальтера, — я действительно не помню, чья это фраза. — Не суть. Главное, что маленькая девочка учит взрослого мужчину жизни и правилам заключения браков. При том, что мужчина уже бывал женат.
— Не смейся! Возможно, если ты сейчас не готов, то тогда был готов ещё меньше. — Она пронзительно сверлит меня взглядом.
А я ненадолго задумываюсь о перипетиях бытия.
Я где-то согласен с тем утверждением, что браки заключаются на небесах. Только вот с возрастом, как в том оскароносном фильме старой Империи там, все недостатки каждого человека сходу становятся видны. Оттого в пучину чувств, по достижении какого-то опыта, погружаешься крайне неохотно (чтоб сказать мягко).
Так-то, лично у меня этот вопрос вообще не стоит, по целому ряду объективных и субъективных причин. Но и наше с Алтынай совместное проживание, в течение всего последнего времени, тоже сложно назвать обыденностью лично для меня. Если мыслить категориями информационного века, то эмоциональные связи с ней у меня не то что образовались, а вообще окрепли больше, чем с чем-либо в этом мире ещё. Почти что.