.
— А давайте посоветуемся. Тот Нурислан, который… — делаю паузу, убеждаясь, что меня понимают и слушают. — Вот у него на связи в нашем городе были полтора десятка незнакомых между собой людей, из местных, которые могут нам очень осложнить жизнь в городе. Особенно в вопросах, связанных с возможной передачей Провинции Шаху.
— Отравить колодцы и одного за ночь хватит, — понимающе кивает Актар.
— Или мясо на леднике, — ёжится Алтынай.
— И многое, многое другое, я вам даже рассказывать не буду всех возможностей… Вот мне кажется, что их всех надо срочно изловить. Правда, я не могу придумать, как это сделать, чтоб была соблюдена справедливость, — задумываюсь на мгновение. — Ведь для соседей и обывателей, они — простые жители. И только мы знаем, что они на самом деле регулярно получают немалые для них деньги совсем за другое. И это «другое» часто противоречит и божьим законам, и человеческим.
Благодаря Разие, из головы задержанного в Бамиане мы вытащили все подробности. Которые для меня выглядят как вполне себе работающие основная и дублирующая агентурные сети. Только вот не знаю, какими словами и понятиями это объяснять с е й ч а с.
«Сети», кстати, были вполне себе саморегулируемыми. Имели собственные независимые (пересекающиеся и опять дублирующиеся) планы мероприятий, на самые разные случаи; в том числе если этот «Нурислан» исчезнет. Для местного общества, со скоростью звука впадающего в панику от всего нештатного — за глаза, если в угрожаемый период. А проверять «наследников Нурислана» на профессионализм, выучку и добросовестность мне почему-то не хочется.
Плюс, но тут неточно, вроде бы существует даже склад той самой дряни, от которой я на границе бегал по горам от тамошних вояк и ел человечину. Зачем его оставили — могу только догадываться.
Не иначе как на тот случай, когда землю вместе с народом решат передавать Шаху, а народ воспротивится.
Пустые изумрудные копи в горах гораздо лучше, чем они же — но с бунтующим в окрестностях народом. Условия вырабатываемых с Исфаханом соглашений нам, естественно, неизвестны.
— Я бы не громоздил сложностей, — бухает в лоб Актар. — Алтынай вообще устраняем от того вопроса, поскольку земли как-бы принадлежат пашто. Согласен? — он испытывающе смотрит на меня, под любопытным взглядом Алтынай.
— И что ты предлагаешь? — задаю встречный вопрос в стиле Иосифа.
— Я говорил с Разиёй… — мнётся Актар. — Она осталась совсем одна, и ей нужна поддержка. Мужская поддержка, потому что иначе в нашей жизни никак. Она не против вступить в мой хель, на правах обособленной ветви.