Генерал проследил за его взглядом. При всей внешней напыщенности он был блестящим интеллектуалом, и признавал безнадежность ситуации. Если армейская группа "Висла" останется там, где она есть – её сокрушат. Если она пойдёт на прорыв – её сокрушат. Да и куда прорываться? Что это даст? Польша вновь независима, попытка её пересечь подразумевает новую войну. Или гарантирует её? Генерал больше не был уверен в боеспособности "Вислы". Тем более что СС никогда особенно не вдавались в правила войны.
— А договор и правда возможен?
Роммель кивнул.
— Похоже, да. Последние распоряжения, полученные из Германии, пришли от президента Геринга. Согласно им, мы должны прекратить все наступательные операции и принимать только необходимые для самообороны меры. Что мы и сделали. Германия безоговорочно сдалась. Мы, как часть немецких вооруженных сил, должны подчиниться этому решению. Есть ещё один фактор. В соответствии с международным правом, предложение сдачи действительно только в том случае, когда существуют силы, способные эту сдачу принять должным образом. Мы, собственно, и ушли из-под Петрограда в том числе потому, что не хотели соприкоснуться с любой такой силой. Такой манёвр дал нам время, но теперь оно закончилось. Отступать больше некуда, мы прижаты к берегу. Мы выполним приказ о сдаче, и русские это знают. Не обманывайтесь, генерал. Ваши люди тоже.
Однако капитуляция требует организации и переговоров. Русский командующий, Рокоссовский, это понимает. Он хочет устроить встречу, чтобы мы смогли начать подготовку. На встрече у нас будет шанс увидеть, на каких условиях возможно договориться. Есть несколько карт, которые мы можем разыграть. Россия истощена, они захотят избежать жертв, которые скорее всего случатся, если американцы сбросят на нас адские зажигалки. Если мы сможем заключить договор, опираясь на это, и обеспечить нашим людям хорошее отношение, то это наилучший из возможных результатов. Если нет…
— Мы сражаемся.
— Именно. Но имейте в виду – наша страна сдалась, и мы обязаны выполнять её последний приказ. Если мы продолжаем войну, то делаем это как разбойники и бандиты. И тогда, генерал Скорцени, мы не сможем рассчитывать ни на какое милосердие.
Россия, Сибирь, Хабаровск
Оркестровые группы репетировали выступление несколько недель и теперь выступали просто превосходно. Их было две, русская и американская. Они исполняли длинную череду военных маршей. Как только заканчивался один, другая группа подхватывала переход, ни разу не пропустив такт. Если не смотреть, вообще не угадаешь, кто играет сейчас. Некоторые специально пытались, но не получалось. Слишком захватывающим было зрелище.