Вдруг раздался грохот. Все гости хором ахнули и тут же расхохотались. При виде утенка в чаше королевы Этельдредды Хьюго уронил кувшин, пролив горяченный апельсиновый соус на колени королевы. Этельдредда вскочила с трона и начала орать. Наглый Бочонок Свиного Жира отшвырнул свой стул и, схватив Хьюго за шиворот, поднял его над землей, чуть не задушив мальчонку.
– Ах ты, идиот! – завопил Бочонок. – Ты за это заплатишь! Ты будешь жалеть об этой минуте всю оставшуюся жизнь, которая будет недолгой, помяни мои слова, мальчишка!
У Хьюго от страха глаза на лоб полезли. Он беспомощно размахивал ногами, вырываясь из крепкой лапы Бочонка, которая стискивала его шею.
Септимус увидел, как у мальчика посинели губы и закатились глаза, и бросился на подмогу. Внезапно обнаружив в себе больше силы, чем думал, Септимус потянул Хьюго на себя и завопил на камергера:
– Отпусти его, жирная свинья!
Голос Септимуса зазвучал на всю залу и произвел больший эффект, чем даже нужно было.
Дженна вскочила с места. Она смотрела, как камергер душит Хьюго, с не меньшим ужасом, чем Септимус. И теперь она знала – это Септимус. Это его голос! Она узнала бы этот голос из тысячи. Это он!
В тот же момент мужчина, сидевший сбоку от королевы Этельдредды, тоже вскочил. Он тоже узнал голос своего ученика. И что этот мальчишка делает здесь в одежде дворцового слуги?
Дженна и Марцеллий Пай столкнулись в рукопашной схватке. Марцеллий поскользнулся в луже апельсинового соуса и рухнул на пол. Наглый Бочонок Свиного Жира потерпел поражение в драке с Септимусом и выпустил Хьюго. Мальчик в полуобмороке упал. Воспользовавшись моментом, королева Этельдредда, облитая апельсиновым соусом, замахнулась на Хьюго, но промазала и врезала по уху Бочонку Жира. Бочонок, который оказался очень агрессивным, машинально отвесил оплеуху королеве – под громкое улюлюканье собравшихся в зале. Все гости завороженно наблюдали за происходящим, забыв про утят, ложки с которыми были уже на полпути в разинутые рты.
Бочонок Жира вдруг понял, что натворил, и сначала побелел, а потом посерел. Он подобрал испачканный в соусе кафтан и пулей вылетел из залы, перепрыгивая через столы и размахивая своими десятью драгоценными ленточками. Пажи у дверей увидели, как он приближается, и, решив, что так происходит на каждом пиру, церемонно распахнули двери перед убегающим Бочонком и даже поклонились на прощание. Бочонок вылетел из залы, и пажи весело переглянулись. Никто не говорил им, что на пиру бывает так смешно.
Придерживая бесчувственного Хьюго, Септимус другой рукой схватил Дженну.