Юноша прошел сквозь зеркало, и теперь он в моем доме. Я молюсь, чтобы отчаяние покинуло его вскоре, когда он увидит чудеса, в которых ему суждено поучаствовать, и добро, которое он сотворит.
Среда
Прошло где-то три дня с тех пор, как мой новый ученик пришел. Он вполне толковый юноша, и теперь, когда мы приближаемся к параду планет, которого я так долго ожидал, я начинаю надеяться, что удастся мой новый настой.
Я молюсь, чтобы так и случилось, ибо вчера я по глупости спросил-таки у моего ученика: «Какой он, этот дряхлый старикашка, мое убогое „я“, который провел тебя сквозь время? Был ли он… был ли я… таким мерзким?» Мой ученик кивнул, но ничего не сказал. Я настаивал, чтобы он сказал мне, и, заметив мою тревогу, он все-таки уступил. Как бы я хотел, чтобы он этого не делал. У него очень странный склад речей, и все же я боюсь, что понял его совершенно верно.
Он рассказал мне во всех подробностях, как невыносимо воняло от меня, что я волочил ноги, точно краб, и вскрикивал от каждого шага, проклиная судьбу. Еще он сказал, что нос у меня острый и шершавый, как кожа слона (хотя я не знаю, что это за зверь, я подозреваю, что это самая гадкая жаба), а уши у меня, как большие капустные листы, все в пятнах и заросшие личинками. Личинки – как такое может быть? Ногти у меня длинные и желтые, как огромные когти, и покрыты столетней грязью. Мне омерзительны грязные ногти, так неужели я дойду до этого? По всей видимости, да. Через пятьсот лет я буду дряхлым стариком, с которого сыплется песок. Одна мысль об этом мне противна.
После этого ученик мой немного просветлел, зато я впал в уныние.
Четверг. Парад планет
День надежды. Мы с Септимусом смешали эликсир в назначенный час. Теперь зелью нужно забродить и настояться в шкафу в лаборатории, и Септимус должен понять, когда я могу добавить последнюю часть. Только седьмой сын седьмого сына может сказать точно до мгновения, теперь я это знаю. Меня глубоко печалит то, что я выпил свой первый эликсир еще до прихода Септимуса. Мама была права, она всегда говорила: «Поспешишь – людей насмешишь, Марцеллий». И вправду, я слишком поторопился с мыслью, что могу сделать совершенный эликсир без седьмого сына седьмого сына. Увы, но это так (и мама тоже это говорила), я всего лишь убогий глупец.
Я молюсь, чтобы этот новый эликсир получился и дал мне не только вечную жизнь, но и вечную молодость. Я уверую в своего ученика. Он самый одаренный и внимательный юноша, он очень увлечен приготовлением трав и снадобий, так же как я в его возрасте, хотя я уверен, что не был таким подавленным и молчаливым.