Он завалился словно кабан в грязную лужу, пытаясь сгрести содержимое вместе с грязью и водой, обратно в живот, кашляя и захлёбываясь кровью. Собаке — собачья смерть. Я хотел уже ударить каблуком берца ему по роже, как жёсткий захват начал сжимать моё горло. Сэм — первый получивший от меня, уже очухался и, пока я сражался с Карлом, подковылял пока я не видел. Что ж, сука, получай награду — «Дебил года», в виде ножа в бедро. Сейчас, только перехвачу обратным хватом…
— Не дрыгайся, сучара. — Грас, уже встал и, выдернув прилетевшую сталь, отбросил за спину. Из-за неудобной формы нож не летел как метательный и прошил куртку, лишь порезав плечо. А мгновением позже в вытянутой руке я заметил чёрную сталь пистолета. Опа, ну всё. Хана котёнку.
Прикидывая, смогу ли вырваться и одновременно увернуться от пули, я осознал всю глупость затеи. Стоп! А что там за шевеление? Ёпт, да это ж старик! Ну… может хоть он уцелеет — не зря помру.
Но дед явно не собирался убегать. Довольно бодро, будто его и не избивали всё это время, поднялся на одно колено и медленно посмотрел на меня, затем на бездыханное тело Карла, потом на потрёпанную ногу Сэма, по штанине которого всё ещё текла кровь, окрашивая ближайшую лужу, и под конец на руку Граса, весящую плетью — крупными каплями кровь капала с кончиков пальцев — видимо всё таки перерезал мышцы. Переведя взгляд снова меня, беззвучно усмехнулся и оттолкнувшись одной рукой, встал в шаге от прицеливающегося Граса. В его глазах заплясал огонь и я заметил как он подмигнул, а затем в его руке скользнул мой нож.
— Последние слова? — прокряхтел однорукий гопник.
— СЕЙЧАС! — прогремел старик, чем вызвал недоумение бандитов, а лично у меня нездоровое урчание в области живота.
Грас обернулся на крик. А мы уже одновременно подняли клинки. Я ударил не глядя и, судя что хватка мгновенно ослабла и на голову хлынула тёплая жидкость — попал в шею. Старик оказался проворней меня в разы — проведя нисходящий обманный удар, «случайно» выронил нож, а мгновением позже поймал обратным хватом и вонзил под челюсть, пробивая глотку и мозг. Прогремел выстрел, и вот на землю лечу я. Везучий мёртвый ублюдок — порвал шею… Я пытался зажать рану, но жизнь уже вытекала с каждым толчком крови из моей разорванной артерии. Прежде чем глаза закрылись, ко мне подскочил этот странный старик и вложил в мою хладеющую ладонь, что-то. Его губы шевелились, но я не слышал что именно он пытался сказать. А потом всё погасло. Я умер спасая другого — первый раз за свою никчёмную жизнь я совершил достойный поступок. И теперь её не стало.