Монстры продолжали учиться. В новый день они собирали камни и валуны, некоторые размером доходили до лошадиной головы. Ночью очередную атаку предваряла бомбардировка, буквально выкашивающая ряды стражников. Приказ погасить факелы сделал только хуже, твари прекрасно видели в темноте, чего нельзя сказать о людях. Когда чудовища вновь полезли на стену, их было почти некому встречать. Защитники отступили за стену, приняв бой на улицах, и вновь их спасли огненные маги. Пироманты отказывались подниматься наверх, справедливо опасаясь за свои жизни, служа последним рубежом обороны.
— Когда-нибудь эта война закончится. — Друг Греджерса, Верманд, постоянно повторял эту фразу. Согревался ли он снежноягодным чаем, работал топором или сжигал туши, он произносил ее одним и тем же равнодушным монотонным голосом, немало доставая сослуживцев. Другому бы уже давно устроили темную, но его не трогали. В безразличных серых глазах навсегда застыла скорбь — во время первого прорыва многие твари пошли по домам, вырезая мирных жителей, прежде чем их всех отловили. Жену и детей Верманда постигла та же участь.
— Непременно, дружище, непременно. — Греджерс подышал на рукавицы. Это ни капли не прибавило тепла заледеневшим пальцам, зато он мог полюбоваться таяньем снежинок. Зрелище куда лучше, чем застывшие на горизонте мерзкие туши. Время от времени северянин замирал, надеясь услышать звук ревущего рога. Он означал прибытие королевской армии и конец их мучений. Увы, ничего, кроме козьего блеянья. По иронии судьбы его пост находился прямо над амбаром, в котором зимовал скот.
— Когда-нибудь эта война закончится, — равнодушно произнес Верманд и снял с пояса топор.
Греджерс обеспокоенно посмотрел вниз и обомлел. Монстры ожили и целенаправленно шли к городской стене.
— Тревога! — Испуганные крики утонули в колокольном звоне. Чудовищ стало гораздо больше, чем раньше, Греджерс даже не пытался их считать, сосредоточившись на своем участке стены.
Стражник поднял над головой круглый щит с шипом в центре — и как раз вовремя, камень с глухим стуком прошел по касательной и улетел за спину. Человек присел так низко, как мог, молясь, чтобы ему не досталось валуна. Верманд устроился рядом, в который раз повторив свою коронную фразу.
«А он вообще говорил что-нибудь другое? Например, когда отлить ходил… Ничего в голову не приходит… О чем я вообще думаю!»
— Встать! — Десятник пробежал мимо, ударив по щиту обухом.
Греджерс со стоном поднялся на ноги — колени ныли уже третий день. Первая тварь почти добралась до вершины стены, уродливые пальцы как раз схватились за край. Воин с энергичным хеканьем опустил на них лезвие топора, наслаждаясь удаляющимся воем. К сожалению, простого падения на снег было слишком мало, чтобы убить монстра. Потеряв возможность забраться на стену, они шли к воротам.