В отличие от северного и южного Эретинов, для Элькесдалена главной проблемой был не развал империи с последующей потерей могущества, а Разлом. Сплошная завеса густого черного дыма захватила всю северо-западную часть, в основном горы и пустоши. Концентрированная тьма стояла недвижно, неподвластная ветрам и магии стихий. Любой, кто оставался в Разломе на ночь, исчезал навсегда.
И ладно бы они потеряли немного территорий, худшим было другое — вблизи часто появлялись страшные твари. Чаще всего это были мутировавшие стаи волков, сильные и быстрые, с черными глазами и капающим с клыков ядом, они превратились в настоящий бич севера. Люди массово покидали рыбацкие деревни, укрываясь за городскими стенами.
Примерно раз в сотню лет появлялся амбициозный король, который хотел вернуть себе север или юг. В первом случае он издавал указ о восстановлении поселений и заселении пустоши. Заключенные, нищие, авантюристы и безнадежные романтики тащили на себе немногочисленные пожитки, возводили невысокие стены, избы, выкапывали рвы и несли дозор, защищая Элькесдален от темных тварей. Поначалу нечастые нападения усиливались, северяне стойко удерживали оборону, но в конце концов сдавались и бежали. Ходила легенда об одном особо упертом баране, который отказывался признавать поражение — за семнадцать лет он потерял там многие тысячи людей и половину гвардии, пока не кончились все верные соратники и его не заколол собственный первый советник. Приказ бросить укрепления навсегда сделал его новым королем.
С эльфами все было куда проще: возмущенный исторической несправедливостью правитель собирал дружину и шел воевать в горы. Там их по традиции встречал град стрел, затем остроухие сбрасывали пару бомб, уничтожали накопленные за десятилетия мира воздушные корабли Элькесдалена и затем милостиво предлагали мир, забирая очередную контрибуцию и торговые преференции. При желании эльфы давно уже могли завоевать север, просто не видели в этом смысла. Покорение и сохранение враждебных территорий требовало больших ресурсов, куда проще держать воинственных хуманов на коротком поводке, забирая их деньги.
Для нормальных войн оставался только Северный Эретин, но он был слишком далеко и имел хорошую армию. Вот и приходилось желающим подраться отправляться в набеги на земли за западным морем, а кому не хотелось топать далеко — в вольные города или на охоту за темными тварями. Среди северян было почетно иметь прибитую над камином голову мутировавшего медведя или, на худой конец, волка.
Хальфсен не уставал повторять себе, что многие смельчаки возвращались от разлома живыми и относительно невредимыми.