И так немногочисленные разговоры окончательно стихли, отряд добровольцев шагал в полной тишине. Ночи проводили прибившись вплотную к костру, без всяких часовых — ни у кого не хватало духа отойти от источника света и тепла, а плечо товарища вызывало ощущение безопасности. Видимо, боги и впрямь любили дураков — на них никто не напал. Печально известный троллий мост также перешли без проблем, никакие монстры не просили с путников дань за проход.
— Смотрите в оба, ребятки. — Скиф вцепился в топор, как в спасательный шест. — Боги помилуют, не пропадем!
Жизнь после тролльего моста как отрезало: ни людей, ни зверей, ни монстров. Исчезли даже ветер и снег, люди шагали по нетронутой сверкающей белизне.
Последним приютом отряда добровольцев стали бывшие укрепления — в деревянных стенах зияли гигантские прорехи размером с городские ворота. Хальфсен с удивлением отметил, что следы оставили топоры, а не клыки и когти.
Им в кои-то веки повезло — в чудом уцелевшей сторожевой башне сохранилась печь. Пока ее растапливали припасенным углем, Хальфсен с замирающим сердцем уставился на Разлом — сплошную черную стену высотой со столичную городскую. Сам Хальфсен ее не видел, но гуляки в тавернах рассказывали, что она касалась неба. Ночью никто не смог сомкнуть глаз, казалось, завеса вот-вот поглотит их убежище. Утром стало только хуже — костер в печи никак не хотел разгораться, и даже кусок солонины с прибереженным вином вставал поперек горла. Так и не позавтракав толком, они подошли к Разлому.
Клубящийся дым медленно достигал вершины и, заворачиваясь, возвращался вниз. Несмотря на зловещую тишину, Хальфсену чудились доносящиеся откуда-то из глубины завывания.
«Интересно, почему его так назвали? Стена подошло бы куда лучше».
— В-в-ви-ди-ди-те-те чт-то-ниб-будь с-т-т-транное?
— Если не считать всего вокруг, ничего.
Отряд добровольцев стоял перед стеной тьмы, нервно сжимая топоры. Они не понимали, что отсутствие каких-либо следов само по себе очень странное дело, куда хуже, чем нападение мутировавшего медведя.
— Может, пойдем уже? До Фьорта три дня топать!
— Рано еще, не поверят, что мы здесь были.
— Возьмем кусок стены как доказательство! Нечего здесь делать!
Остальные поддержали смельчака согласным гулом. Никому не хотелось задерживаться в столь зловещем месте, не говоря уже о поиске страшных тварей. Хальфсен ни капли не возражал, он первым развернулся и пошел к остаткам крепостной стены вырубать очередное доказательство.
Мерзлое дерево плохо поддавалось, пришлось как следует помахать топором. Физические нагрузки помогли согреться, а скорое возвращение внушало оптимизм. Хальфсен совсем не удивился, что ему никто не помогал — при первом же удобном случае члены отряда как могли отлынивали от работы. Бывший стражник оказался самым ответственным среди собравшихся неудачников. Положив обугленную деревяшку в карман и недовольно ворча себе под нос, он обернулся. Ужас объял сердце северянина — шесть силуэтов недвижно застыли на фоне Разлома.