Офис «Элефанта» Корризи и Стрельцов покинули когда стрелки часов подобрались к 23:00. На следующий день они разъехались. Корризи, поручив Владимиру завершение сделки, отправился в Рим. Спустя несколько часов, Стрельцов вместе с Урмасом и Юзефом вылетел в Москву, из аэропорта Шереметьево они переехали на Казанский вокзал, заняли места в поезде с поэтичным названием «Малахит» и через сутки, глубоким вечером были уже в Нижнем Тагиле.
Промышленный гигант встретил их картинами Армагеддона: город был объят ядовито-оранжевыми и багрово-красными дымами Коксохима и Нижнетагильского металлургического комбината. Этот земной Апокалипсис сопровождали звуки оркестра, игравшего бравурный марш на перроне вокзала. Под его звуки Стрельцов, Урмас и Юзеф спустились на привокзальную площадь. За их спинами, в толпе пассажиров последний раз мелькнул и затерялся Рэмбо. Теперь Владимиру приходилось рассчитывать только на самого себя. Урмас и Юзеф, ничего не подозревающие о той роли, что им отводилась Раздольновым в плане устранения Павла Харламова, послушно следовали за Стрельцовым.
Привокзальная гостиница «Нижний Тагил», помнящая ударников первых пятилеток, сохранила былой лоск. В холле гостей приветствовали бронзовые статуи передовика производства рабочего-металлурга и ударницы-многостаночницы. В коридорах звуки шагов тонули в густом ворсе малиновых ковровых дорожек. В номерах исправно работали кондиционеры и стояли новенькие японские телевизоры. Вместе с ними до уральской глубинки докатился и западный сервис. Ужин из ресторана Владимиру, Урмасу и Юзефу подали в номер. Прибалтийские партнеры за счет своего нового компаньона — Стрельцова, щедро прошлись по меню и оказались далеко не трезвенниками. Разошлись они, когда было далеко за полночь.
Павел Харламов, узнав о приезде партнеров Бибермана из Эстонии, не стал медлить и прислал за ними машину. Стрельцов, сославшись на неотложные дела на Нижнетагильском металлургическом комбинате, вручил Урмасу и Юзефу список интересующих его редкоземельных материалов и затем из окна номера наблюдал, как они сели в серебристый мерседес. Вслед за ними со стоянки у гостиницы и от гастронома тронулись две ауди. Бригада местного «дона Карлеоне» — Малыша, давнего приятеля Совы, плотно села на «хвост» прибалтам.
Рискованный план Раздольнова пока не давал сбоев. Владимиру, в его положении, пока ничего другого не оставалось, как запастись терпением и ждать того, как будут дальше развиваться события. Покинув номер, он взял такси и выехал на Нижнетагильский металлургический комбинат и несколько часов провел в коммерческом отделе управления за проработкой контракта. Возвратившись в гостиницу, пообедал в ресторане, поднялся в номер и прилег. Усталость дала о себе знать, и он не заметил, как уснул, проснулся, когда стрелки часов показывали начало пятого. Сова и Малыш молчали, и в душу холодной змеей закралась тревога. Стрельцов потянулся к телефону, и тут дал о себе знать Малыш. Его бодрый голос и радостные интонации сказали Владимиру: переговоры Юзефа и Урмаса состоялись. Вот только с кем, Владимир сгорал от нетерпения узнать их результат. Малыш не стал томить, вихрем ворвался в номер и с порога выпалил: