— А то, Юрий Петрович, правительство Черномырдина нам мешает, оно же нам и поможет!
— Каким образом?
— Скажу, но с тебя, Юрий Петрович, 3 % от твоей доли!
— Че-го?! Какие еще 3 %?! — возмутился Новоселов и в нем заговорил бывший партийный босс. — Ты что, Николай Павлович, приехал сюда нам головы морочить? Не забывай, с кем говоришь!
— Юрий Петрович, ну зачем так сразу лезть в бутылку? Я не в твоем обкомовском кабинете! Лучше не пожалей 3 %, а то как бы вместо Италии не загреметь в нашу Салду, — поставил его на место Раздольнов и обратился к Салмыкову. — Николай Константинович, для тебя не будет проблемой увеличить квоту на продажу изделий из титана?
— Чег-о?! Ты еще скажи ракетных двигателей! Меня за них к стенке поставят! Сейчас не время для шуток, Николай Павлович, — не принял его легкомысленного тона Салмыков.
Улыбка сошла с лица Раздольнова, лицо затвердело, а в голосе появился металл.
— Ну зачем же так, Николай Константинович? Я, конечно, далеко не ангел, но Родиной и секретами торговать не собираюсь! Ты выпускаешь титановые лопаты, не так ли?
— Ну, и что ты этим хочешь сказать… — Салмыков осекся.
— Так ими уже пол России копает! Пусть теперь копает Европа! — заявил Раздольнов, и на его лице снова появилась улыбка.
— Николай Павлович, ты что, не опохмелился? Какие лопаты? Перестань молоть чепуху! Мы здесь собрались серьезные дела делать, а не дурака валять! — вспыхнул Новоселов.
— Да погоди ты, Юрий Петрович! — осадил его Салмыков, восхищенным взглядом посмотрел на Раздольнова и, подмигнув, заметил: — Коля, я знал, что ты умный, а сегодня увидел гения! Снимаю перед тобой шляпу!
Раздольнов скромно потупился и сквозь смех произнес:
— Николай Константинович, об этом еще в армии мне говорил старшина Дураков.
— Да? Интересно, а почему он так решил?
— Я ему сказал, что Родину надо любить так же, как и ротного старшину. После чего все мои наряды закончились.
— Ха — ха! — рассмеялся Салмыков.
На физиономии Новоселова тоже появилось подобие улыбки, но в глазах продолжали стоять большие вопросы. Он не понимал, в чем состояла хитрость комбинации, предложенной Раздольновым, и, помявшись, промямлил:
— Николай Константинович, Николай Павлович, с гением мне все понятно. Вот только одного не возьму в толк: а на кой черт эти лопаты Сильвио и Томасу?
— Юра, все, действительно, до смешного просто и гениально! Можешь не сомневаться, мы одним махом сразу убьем двух зайцев! — заверил Салмыков.
— Каких двух, объясни?
— Лопата — изделие?
— Вроде как да.
— А раз изделие, то значит нет ограничений на вывоз. В этом варианте у меня будут полностью развязаны руки. Лопату я смогу продать хоть самому Саддаму Хусейну!