Ванюкин ожег испепеляющим взглядом помощника и тешил себя мыслью: «Ну, ты, сволочь, у меня еще попляшешь! В кабинете полковника Ильина я буду раньше тебя! А он знает меня со времен комсомола и поверит не тебе, а мне. У меня найдется, что рассказать ему. Эта сволочь, советник консула по культуре Браун, никакой не советник, а настоящий шпион!»
Сделав хорошую мину при плохой игре и сославшись на совещание у главы администрации области — Эдуарда Росселя, Ванюкин свернул экскурсию. Американцы не настаивали на ее продолжении, договорившись о встрече в театре на премьере балета «Щелкунчик», подвезли Ванюкина с помощником к областной администрации и возвратились в генконсульство.
Подошло время обеда. Саттер с Дунканом поели с хорошим аппетитом, а потом прошлись по всем этапам операции по связи с «Артистом» в отеле «Большой Урал». Она исключала сбои, и русская контрразведка должна была остаться с носом. Саттер не стал себя накручивать неожиданными сюрпризами от нее и, положившись на опыт и знание местной специфики Дунканом, отправился в отель.
Отказавшись от машины, он решил пройтись пешком, спустился к Верх-Исетскому пруду, неспешным шагом двинулся по набережной и с живым интересом посматривал по сторонам. За фасадом новой, набирающей силу жизни из стекла и бетона, сотовых телефонов и компьютеров, все еще проглядывало революционное и военное прошлое города. За все время прогулки Саттер не заметил за собой слежки, спектакль, разыгранный Грином и Брауном с Ванюкиным, дал результаты. Русская контрразведка увязалась за Смитом, и он успешно водил ее за нос, бросая там и тут ложные следы.
В отель Саттер вошел, когда на часах было 18:15, до явки с «Артистом» оставалось достаточно времени. Заказав ужин в номер, он включил сканер и проверил комнаты. Прибор показал отсутствие радиозакладок и прочих технических штучек коварной русской контрразведки. Не полагаясь на технику, Саттер незадолго до прихода агента запустил в работу генератор помех. К этому времени вечерняя жизнь отеля набрала обороты. В коридоре все чаще звучали пьяные мужские голоса и вульгарный женский смех. Внизу, в ресторане гремела музыка, нарождающаяся русская буржуазия, слившись в объятиях с криминальными «королями города», пускала на ветер сделанные из воздуха шальные деньги.
Стрелки часов показали 20:30. По «Артисту» можно было сверять часы. Дверь номера резко открылась, и в прихожую стремительно проскользнул агент. Саттер поднялся из кресла и с нескрываемым интересом разглядывал «Артиста». На него смотрело породистое лицо без признаков излишеств. Крупная голова крепко держалась на каплеобразном туловище, его подпирали короткие борцовские ноги. Бывший администратор театра, с началом перестройки покинувший скудеющую ниву Мельпомены, не потерялся в бурном океане дикого российского капитализма. Сменив десятки должностей и фирм, он всплыл на мутной волне финансовых афер в ранге заместителя коммерческого директора в «империи Раздольнова».