— Ну вот, как-то так! — Санька тяжело выдохнул, вытирая пот со лба. — Трудно… Надо практиковать… Перестраивать почти всё тело… Но это не к спеху. Главное, чтобы нам сейчас никто не мешал… А там и мои умения лечить начнут просыпаться…
— Что? — ошарашенный отец оторвал взгляд от светящегося шара и уставился на Александра. Несколько раз моргнул: — Зачем лечить?.. Кого?..
— Вот с тебя и начну. По ночам кричишь. Всё тело твоё крутит перед плохой погодой. Головные боли уже достали, сам жаловался… Да и мать! Вы не говорили, но теперь знаю: хотели вы ещё детей, да у матери по женским органам — проблема. А там исправлять, раз плюнуть. Так что будет у меня и братик… и сестричка!
Как ни странно, именно эти обещания заставили опытного фронтовика, прошедшего реки крови и прочих ужасов, поверить единственному (пока!) сыну. Он вскочил на ноги, мельком бросил взгляд на настенные часы, и устремился к выходу со словами:
— Начинаю поднимать на ноги, кого надо! Тебе со мной нельзя, только мешаться будешь. Но из дому — никуда! Вдруг мне понадобится какую консультацию получить? — управление автотранспортного хозяйства находись всего в пяти минутах ходьбы от их солидного жилища.
Но Санька не собирался «простаивать». Ведь недаром он уже многие десятки лет стремился вернуться в это время, в эту минуту, где Настя Бельских ещё жива. Ещё жива и ещё не ведает о том океане чувств, который вскоре на неё хлынет со стороны старого приятеля и друга детства.
Поэтому вслед отцу понеслось:
— Бать! Если я не здесь, то у Бельских! Мне край надо там кое-какие важные вопросы решить!
— Хорошо, — донеслось удивлённое согласие уже с самого крыльца дома.
Тогда как младший Шульга уже устремился к шкафу со своими личными вещами. Несколько минут — и он уже облачён в самое новое и самое пристойное одеяние, в котором имелась возможность появиться перед возлюбленной девушкой. И устремился к цели. А все сомнения, проверки и душевные терзания отложил на потом. Слишком ему хотелось увидеть живую, желанную Анастасию и вычеркнуть наконец-то навсегда из памяти её изломанное, хладное тело, которое он закопал в камнях на морском побережье Болгарии.
А сомнений-то хватало. И в первую очередь по поводу своей новой сущности. Ведь когда-то, в далёком прошлом (по своей памяти) или в близком будущем (по нынешнему календарю) мемохарб Киллайд Паркс вселился в тело Александра Шульги, когда его хозяин покинул бренную оболочку, будучи убит прикладом по затылку. Иначе говоря, никто не мешал Киллайду обживаться в новой оболочке и управлять ею. Но ведь сейчас он вернулся в парня, когда тот жил. Как бы… Потому что умереть от простого удара о грунт, довольно сложно. Всего лишь шишка? И сразу умер?.. Или сознание истинного Саньки зависло в иных сферах астрала?.. В той же коме, например?..