— Хочешь? — спросила Наташа.
— Умираю от желания, — пробормотал Андрей.
Она обратила внимание, что он настороженно посматривает по сторонам, и ей стало смешно. Какие все-таки эти мужчины жалкие!
— Бери, — сказала она, расстегнула куртку и подняла полоску белой материи с груди.
Его глаза полезли из орбит, увеличившись до размеров пары теннисных шариков.
— Здесь? — уточнил он. — Сейчас?
— Почему бы и нет, — пожала плечами Наташа. — Бери, пока дают.
Андрей опять оглянулся. Видя его нерешительность, она уверенно спустила штаны, но снять их помешали кроссовки.
— Раздевайся! — прошипела она. — Быстрей, пока я не передумала.
Она дергала шнурки с такой силой и так беспорядочно, что завязался узел. Наташа выругалась. Не как-нибудь, а матом.
— Давай я, — предложил Андрей.
Он успел раздеться по пояс, и его фигура вдохновляла. Наташа выставила вперед ногу. Он присел рядом, наклонился и пустил в ход зубы. Наташа старалась не ежиться. Она жалела, что спустила трусы вместе со штанами. Никогда еще она не опускалась до столь грубого, дикого и примитивного разврата.
— Хватит! — выкрикнула она. — Отпусти. Сейчас не получится.
Он поднял на нее свои замечательные серо-голубые глаза.
— Но почему?
Не ответив, она наклонилась и натянула штаны, потом застегнула куртку. Под подбородок.
— Наташа! — взмолился Андрей. — Не уходи. Черт, все так глупо получилось. Я сам не свой.
Она сделала шаг в сторону.
— Приходи в себя, а я побежала дальше.
— Постой! — он поймал ее за руку. — Давай в другом месте встретимся. Есть одно подходящее.
Наташа поколебалась. Очень редко, а может быть, и никогда прежде она не чувствовала себя такой испорченной и униженной. И кто был тому виной? Разве она? Виноват был Леонид, человек, которого она считала своей надеждой и опорой. Мужчина, от которого она еще недавно была готова родить ребенка. Которому она растирала поясницу, готовила его любимые блюда, напоминала о необходимости почистить уши, стирала одежду. А он обвинил ее чуть ли не во фригидности и поменял на другую! Трется где-то со своей пышнотелой армянкой, а потом является домой и, пожирая Наташин ужин, смеет критиковать ее за холодность.
— Импотент проклятый, — пробормотала она, не отнимая руки у Андрея. — Ведь он даже цветов не принес, гад такой! Я только сейчас сообразила. Я старалась, на стол накрывала, вино покупала, а он…
— Ты про мужа? — участливо спросил Андрей.
— Про мужа, про кого же еще! — Бросив эту реплику, Наташа криво усмехнулась и добавила: — Какой еще муж? Нет у меня никакого мужа. Где мы встретимся? Говори, только быстрее.