Я прихожу к выводу, что, если мы верим в Бога и хотим одобрения от Него наших действий в виде любого блага, а также хотим блага после смерти, то мы должны быть меньше открыты для искушения делать плохое и иметь меньше возможностей для существенных благих действий. А это, в свою очередь, сделает наши обязательства в отношении добрых дел менее серьезными. Только существенная доля плохих желаний (желания зла), наряду со множеством возможностей для благих действий позволит нам проявить свою полную приверженность добру. Когда верующие поступают неправильно, то либо они не имеют правильных и достаточной силы желаний того типа, который обсуждался выше, либо они подвержены сильному желанию делать зло, либо их неправильные действия хуже, чем действия агностика, поскольку они уступают очень слабому искушению.
Агностицизм также создает возможность большого блага и для верующих. Он дает верующему потрясающий шанс помочь агностику осознать, кто является источником его существования и его посмертного блага (помогая ему не только путем наставлений, но и примером собственной религиозной жизни). Наличие честного агностицизма может, если Бог существует, быть следствием неудач верующих людей в попытках помочь агностикам этими способами.
Но в то же время, если Бог существует, есть такие благие положения дел, которые возможны именно благодаря злу агностицизма, и их благость (так же, как и благость некоторых других благих ситуаций, которые обсуждались в этой главе) связана с их ограниченностью во времени. Агностицизм позволяет агностику осуществлять более серьезные обязательства в отношении блага, чем в том случае, если бы присутствие Бога было явлено ему с большей очевидностью. По мере развития его земной жизни он формирует свою личность либо в сторону добра, либо в сторону зла. И если агностик уже сам сознательно выбрал благо, то возможность, которую создает агностицизм (возможность помощи агностику), исчезает. Если он самостоятельно становится добрым человеком, если он узнает о Его существовании, будь то в этой жизни или какой-то другой, то он становится человеком, готовым служить своему Творцу. Тогда для верующего благо существования агностицизма сведется к возможности разрушить его. Но это благо утратит смысл, если сам верующий станет настолько бессердечным, что будет безразличным к нему. Разумеется, если Бог нас создал, то если бы Он явил нам Свое присутствие, это было бы великое благо, и в следующих двух главах я буду утверждать, что Он явил Свое присутствие многим людям. И в существовании агностицизма не было бы блага для верующих, если бы не было самих верующих. Следовательно, некоторые должны осознавать присутствие Бога (либо через религиозный опыт, либо осознавая силу доказательств [бытия Бога]), если существование агностицизма должно обеспечивать им эту возможность.