Существование Бога (Суинберн) - страница 90

сущности (настолько немного ненаблюдаемых планет, насколько это возможно), сущности немногих видов (немного видов фундаментальных частиц), немного простых видов сил и предрасположенностей (например, все материальные тела, не только атомы азота на земле, обладающие определенными силами:, которые можно описать простыми формулами, например, сила притяжения, выраженная формулой Ньютона mm' / r^>2). Мы принимаем объяснение с постулированными сущностями и свойствами в той мере, в которой они позволяют нам ожидать как те феномены, которые следует объяснить, так и другие феномены, которые в противном случае не ожидались бы, а также в той мере, в которой оно принадлежит к более простой картине мира, чем если бы эта картина мира была основана лишь на этих феноменах самих по себе. Мы выходим за рамки данного объяснения и движемся к новому только в том случае, если мы можем вместе с ним получить большую объяснительную силу (новые вещи будут объяснены) или картина мира станет в целом проще. Если больше нет явлений, которые бы нуждались в объяснении, а постулированные сущности и свойства характеризуются простотой, которую было бы трудно улучшить теми способами, которые были проиллюстрированы нашими примерами, значит, у нас есть достаточные основания полагать, что мы достигли завершенного объяснения.

Сходные соображения применимы и к личностному объяснению. Напомню, что в данном случае мы объясняем событие Е, вызванное личностью Р, обладающей определенными основными силами, убеждениями и намерениями. Эти силы, убеждения и намерения относятся к «почему» объяснения. Как и в случае с научными законами, мы стремимся объяснить каждый из этих факторов на основе более простых факторов, согласующихся с фоновым знанием большей объяснительной силы. Так, объясняя поведение некоего человека, хотя мы и можем начать с того, что будем постулировать отдельное намерение для каждого его действия, тем не менее мы стремимся постулировать некоторое число более широких намерений такого рода таким образом, что, когда ими обладают другие люди, мы, учитывая убеждения этого человека, сможем прогнозировать его более специфические намерения. Так, мы можем объяснить намерение человека открыть дверь на основе его убеждения в том, что открытая дверь – это условие, необходимое для того, чтобы он вышел, и убеждения в том, что то, что он вышел – это необходимое условие для того, чтобы он отправил письмо, а также с учетом его намерения послать письмо. Последнее намерение будет (наряду с определенными убеждениями) объяснять не только предыдущее намерение, но и многие другие намерения, которые возникали у человека в связи с отправкой письма (например, намерение спуститься по лестнице, намерение перейти дорогу и т. д.). Сходным образом мы объясняем убеждения через более широкие и более простые убеждения: например, убеждение в том, что тело, которое ощущается как тяжелое, быстро упадет, если я отпущу его, на основе убеждения в том, что все тела, ощущающиеся как тяжелые, быстро упадут, если я их отпущу, а это последнее убеждение – на основе того, что все тела, которые ощущаются как тяжелые, быстро падают, если люди их отпускают. То же самое можно сказать и о силах. В дальнейшем, объясняя необычные феномены (скажем, летающие по комнате книги, как в примере, обсуждавшемся в конце 3 главы), мы попробуем объяснить их, насколько сможем, через посредство скорее одной личности (одного полтергейста), чем многих. Мы попытаемся, насколько сможем, постулировать намерения, убеждения и силы, подобные (или, во всяком случае, похоже организованные) намерениям, убеждениям и силам других людей, и таким образом эта попытка будет согласована с нашим фоновым знанием. Затем в рамках личностного объяснения мы попробуем выдвинуть завершенное объяснение феноменов на основе действия немногих личностей с наиболее общими намерениями, убеждениями и силами, которые вместе с другими постулированными намерениями, убеждениями и силами складываются в максимально простую картину, которая приводит нас к ожиданию явлений, которые мы имеем, и которые не ожидали бы в другом случае. В отношении человеческих агентов очевидно, что мы часто достигаем ситуации, когда есть все основания полагать, что мы добрались до конца пути объяснения: те намерения, которыми обладает агент, не шире и не проще намерений, убеждений: и основных сил, не выводимых из более широких или более простых намерений, убеждений и основных сил.