Освоив данный метод психотрансформации, на следующем этапе я смогу применить разработанные мной методики для освобождения сознания человека и перевода его в новое сверх…»
— Повернись, — сказал Бек.
Она послушно повернулась.
Тени, неясные, расплывчатые, похожие на маленьких тёмных ящериц тени скользили по её телу.
Шторы волнами ходили от залетавшего в комнату сквозь приоткрытое окно ночного ветра; сине-голубые блики фонарей отражались на шторах, словно на экране, и уличный свет смешивался с жёлтым тёплым огнём стоявшего в углу комнаты ночного светильника.
Бек всегда гордился острым своим зрением, но сейчас почему-то совсем, совсем не мог разглядеть лицо этой девушки. И тело её, обнажённое, тёплое, близкое — было будто туманом подёрнуто, спрятано странной дымкой, бледной кисеёй.
— Нравлюсь? — спросила она.
И погладила свои высокие груди с тёмно-розовыми сосками.
— Ты всё время крутиться заставляешь… И молчишь. Ты не слепой?
Она засмеялась и прыгнула в постель.
— Так ближе. Попробуй на ощупь.
Она взяла его руку и положила её себе на живот.
Подождала немного.
— Теперь ты сам…
Бек ласкал её, проводя ладонью по животу и бокам. Но не опускал ладонь ниже. Словно боялся прикоснуться…
— Ну, ты какой…
— Я всякий, — ответил Бек. — Я разный бываю. От моих ласк женщины так стонут… Честное слово!
— А со мной что так вяло? — поинтересовалась она. — Ты, как на меня посмотрел, так мне взгляд прямо огненным показался. Ну, думаю, этот покажет… Или ты думаешь, мне всё равно?
Она протянула руку и взяла с тумбочки пачку сигаре. Бек услышал щелчок и скрежет колёсика, на мгновение вспыхнуло оранжевое пламя зажигалки.
На мгновение… Он увидел её лицо!
Совсем молодая девчонка, лет двадцати — двадцати двух. Зелёные глаза… Красивый природный цвет, да жаль только — забит, заглушён густыми синеватыми тенями. Пухлые губы. Розовые, страстные…
Красивое лицо. Вот только кожа бледная и какая-то припухшая. Бек знал, откуда эта болезненная припухлость. Издержки профессии. Бессонные ночи, сумасшедшие клиенты, жёсткие «мамки».
Ей приходится часами стоять на улице. Или, наоборот, сутками торчать в квартире: непроветриваемой квартире, где воздух пропитан табаком и водочным перегаром.
Она была бы красивой, если…
«Что со мной?» подумал Бек. «Становлюсь брезгливым? Да я грязней её в сотню раз! Я в крови по уши, а она… Разве что вымазана семенем всякого сброда. Но ведь моется, моется, душ принимает. Она свою грязь смывает. А ты — свою? И всё к случайным девкам не привык. Ты чего, парень? Приелся тебе такой секс? Любовь урывками надоела? А у твоей работы свои издержки. Нет у тебя семьи. И любовницы нет. И не будет. Ничего другого не будет. Попробуй привыкнуть…»