— Поднимите ногу, согните в колене, — пропыхтел портной.
— Левая устроит? — уточнил Лис.
— Обе, поочерёдно!
Лис послушно поднял и согнул.
«Почему доктор здесь?»
Доктор действительно был здесь. Удивительно…
Конечно, он жил в этом приюте. Ему не нужно было ехать через весь город, а потом — и за город, как этому вот офицеру, не нужно было с великими трудами добираться до больницы. Надо было только проснуться, одеться, пройти по коридору…
— Руки согните в локтях. Нигде не жмёт? Не давит? Застегните пиджак.
Но ведь наверняка никто его не будил. И не приглашал на примерку.
И фотографу он не нужен, и портной может обойтись без него.
Вот и офицер Управления удивлённо смотрит на доктора. Он тоже не ждал его. Офицер удивлён, но вопросов не задаёт. Он догадывается… Или, скорее всего, знает наверняка, что для доктора эта больница — дом.
И доктор ведёт себя здесь как хозяин. И ещё — он не любит лишних вопросов. И сам выбирает тех, с кем будет разговаривать.
Потому офицер скромно стоит в стороне. И старается на доктора даже не смотреть лишний раз.
Смотреть…
Доктор стоял в стороне.
Доктор пил кофе.
Чашку стояла на подоконнике, на самом краю.
Доктор стоял у окна, и взгляд его устремлён был в середину комнаты.
Не глядя, не поворачивая головы, доктор протягивал руку, брал чашку за ручку. Поднимал, подносил чашку ко рту. Зажмуривался на мгновение, вдыхал аромат. Делал глоток. И ставил — опять на край.
Все движения этого сонного на вид человека были удивительно точными. Он ни разу не ошибся, не промахнулся, не пролил ни капли.
Лиса не удивляла точность движений. Он знал, что доктор может… Точнее, способен…
«Зачем он пришёл?»
— На все пуговицы…
Портной встал. Отошёл на два шага.
«Доктор может и не такое! Он может!..»
— Застегнули? Хорошо! Дышится легко? Нигде не давит? Не жмёт? Присядьте! Да, вот так. вытяните руки. Встаньте. Опустите руки.
Портной обошёл Лиса со всех сторон. Убедился в том, что брюки не опустились и ремень остался на линии талии. И пиджак не топорщится на спине, и не появились складки на ткани.
— Хорошо!
Портной, довольный своей работой, улыбнулся и похлопал Лиса по плечу.
— Вот, молодой человек, одну из лучших своих работ я оставляю вам. «Как денди лондонский одет»! Да, классика, классика… Люблю, знаете ли, классический костюм. Моя слабость… И моя сила! В каком обществе, друг мой, вращаться будем?
— В высшем, — ответил за Лиса офицер.
Фразу эту он произнёс таким угрюмым и суровым голосом, что чрезмерно словоохотливый портной тут же замолк и, пробормотав: «понимаю… сам на службе…», начал собираться.