«Всё равно напьюсь, — решил капитан. — Корона… Придумает тоже! Больной!»
И рассмеялся. Молодым, счастливым, здоровым смехом.
— Вот такой маршрут можно считать относительно безопасным…
Совещание шло уже третий час и заканчивалось обсуждение наиболее важных вопросов.
Выполняя задание генерала Шевалдина, Ратманов встретился с представителем ФСО…
«Полковник Вишняков! Зовут меня Андрей Александрович. Прибыл к вам по распоряжению генерал-майора Сомова».
«Я в курсе, Андрей Александрович. Ратманов, Пётр Владимирович. Полковник Управления специальных стратегических мероприятий. Я передам вам…»
…и передал ему заранее подготовленные специалистами Управления материалы по операции «Лабиринт», а так же изложил ему подробно (с максимальным количеством деталей) программу подготовки к операции.
Легенду «Лабиринта», складно сочинённую для ФСО специалистами-дезинформаторами Управления Ратманов выучил наизусть. Он прекрасно понимал, что собеседник его — человек опытный и искушённый в технологиях, используемых спецслужбами (в том числе и в легендировании операций), поэтому в разговоре с Вишняковым использовал приём: «убеждать, не убеждая».
Он не стремился сделать свой рассказ максимально правдоподобным и не проявлял видимого усердия в попытках донести до собеседника информацию, препарированную в нужном для Управления виде.
Ратманов знал: излишне акцентированное правдолюбие настораживает. Честность напоказ непременно вызовет у офицера спецслужб недоверие и, как следствие, обострение профессионального нюха.
Ратманов точно и последовательно излагал легенду. Но делал это не спеша, несколько даже затянуто, дозировано и — словно бы нехотя (не утрируя, однако, форму дозированного представления данных, чтобы не сложилось у Вишнякова впечатление, что служебную информацию ему передают едва ли не под прямым давлением руководства).
И только ближе к финальной части беседы, окончательно убедившись в том, что офицер ФСО проглотил крючок с наживкой и готов принять легенду прикрытия, объясняющую необходимость проведения операции подготовкой особо важной диверсионной акции за границей «в угрожаемый период», Ратманов обратился к Вишнякову с просьбой поделиться своими соображениями относительно предложенной технологии реализации «Лабиринта».
Эта была самая важная часть операции легендирования.
Теперь Вишняков должен был сам себя убедить в реальности диверсионного плана.
Или обнаружить свой скепсис и недоверие, под любым предлогом уклонившись от детального обсуждения «Лабиринта».
— Ещё хотелось бы, — уточнил Вишняков, — узнать ваше мнение относительно безопасности маршрутов нашего оперативника. Безопасности для него и…