— Этот! — шепнул Мишико.
Мы переглянулись. Мишико кусал губы, я опустил голову, словно мы были виноваты в том, что наш цыпленок оказался обыкновенным. Мы долго молча смотрели на гнездо.
— Знаешь что? — заговорил Мишико. — Потом видно будет… Только мы должны сделать ему метку.
— Как это? — спросил я и подумал: «Какой Мишико умный, конечно, только что вылупившийся цыпленок не может быть похож на соловья. Разве птенчики соловья умеют летать или петь?»
— Видишь, на голове у него черные точечки, — сказал Мишико.
Действительно, у нашего цыпленка две черные родинки на голове, словно вторая пара глаз.
— Да, но такие точечки есть и у того, — показал я пальцем на другого цыпленка.
Наседка сердито закудахтала, решив, что ее семейство в опасности.
— У того не такие! — проговорил Мишико упавшим голосом, понимая, что говорит неправду.
— Знаешь что, давай привяжем ниточку!
Мишико поспешно оторвал от рукава болтавшуюся пуговицу и вытянул нитку.
Несмотря на то что наседка очень злилась, мы все-таки привязали нитку к ноге цыпленка: пусть не забывает, что он соловей, а не курочка.
— А как мы его назовем? — спросил я Мишико.
— Мы же еще не знаем, петушок он или курочка!
— Спросим бабушку.
— Но ведь и бабушка пока не знает.
5 июля
Мы сами кормим цыплят, и бабушка довольна нами. С нашего цыпленка мы не сводим глаз. Кажется, ниточка давит ему ножку. Мишико говорит, что он, наверное, растет и лапка стала толще. Видно, надо было привязать резинку.
— Пи, пи, пи! — пищит наш цыпленок, и голосок его нам кажется музыкой.
Цыплята уже бегают по двору, ищут червяков, пьют из лужи, задрав головки, совсем как игрушечные.
И наседка, кажется, привыкла к нам.
8 июля
— Идите-ка, ребята, хоть искупайтесь, что вы все дома сидите, — сказала нам как-то утром бабушка Фати.
— Мы же тебе помогаем, бабушка, за цыплятами смотрим, чтобы коршун их не унес.
— Я и сама присмотрю!
— А вдруг ты заснешь? — нашелся я.
— Тогда мама твоя приглядит. Первый раз вижу, чтобы дети летом целыми днями сидели дома.
— А ведь коршун может и вправду унести нашего цыпленка, — сказал я Мишико, когда мы остались одни.
9 июля
Мы еще издали увидели, что наседка почему-то клюет одного цыпленка. Оказалось, это Ласточка (Мишико предложил назвать нашего цыпленка Ласточкой — так бабушка не догадается, что он соловей. Я согласился).
Мишико взял цыпленка на руки и подул на него, на тоненькой лапке показалась ниточка.
— Это наседка хотела снять ниточку, — решил он, — снимет, а потом ищи ветра в поле.
— Что же делать? Может, белую ниточку привязать?
— Будто наседка белую не разглядит!