Успевал, конечно, поглядывать и в зал. Там Ермин, правда, выглядел слегка обалдевшим, видимо, некоторые слова его всё же задели за живое. Видимо, где поётся про ресторан, хмельную голову, про «так близки наши тела»… Мясников, поглядывая на босса, тоже чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Но раз уж мы взялись за гуж… В общем, пришлось исполнять песню на бис. Надеюсь, подобная выходка обойдётся без последствий. В конце концов, именно наше выступление доставило собравшимся больше всего положительных эмоций, в первую очередь женщинам, ради которых всё это и затевалось.
После завершения мероприятия меня за кулисами успел перехватить Георг Васильевич.
– Ты, конечно, дал жару… Лев Борисыч так в своём кресле ёрзал, как будто ему кнопку подложили… Я чего тебя искал-то. Ты к завтрашнему мероприятию должен подготовить текст. Не слишком большой, на пару абзацев, мол, спасибо за награду, этот успех стал возможен…
– …благодаря неустанной заботе партии и правительства? – не удержался я.
– Опять язвишь? Но в целом мысль понял верно. Только не такими казёнными выражениями, а как-то более литературно. Ты же писатель!
– Ладно, – вздохнул я, – постараюсь к утру написать.
– Уж постарайся, а завтра мне бумажку с речью покажешь.
В семь утра следующего дня на Московской возле моего дома припарковалась чёрная «Волга». Спускаясь вниз, покачал головой: на стекле окна лестничной площадки красовалась сделанная губной помадой розового цвета надпись: «Максим, я тебя люблю!» И пронзённое стрелой сердечко. Позавчера только мама оттирала, которая мне и сообщила об этой надписи, а ей, в свою очередь, наша престарелая соседка. И вот снова… Какая-то слишком уж настойчивая поклонница. Хорошо хоть фанатки пока не дежурят в подъезде. Я кое-как стёр надпись ребром ладони, тут же приобрётшего розовый оттенок, уже во дворе протёр руку снегом.
Мясников сидел на заднем сиденье, кивком головы предложив мне садиться рядом.
– В костюме? Выглаженный, чистый? Молодец! Текст готов?
– Вот, держите.
Мясников придирчиво принялся изучать мои каракули. Достал из-за пазухи шариковую ручку, пару слов зачеркнул, что-то вписал, вернул бумагу мне:
– Вот, учи, чтобы к началу церемонии от зубов отскакивало.
Никаких тебе пробок, личного автотранспорта практически нет, так что до аэропорта домчались буквально за двадцать минут. Летим на компактном ЯК-40, которому суждена ещё долгая жизнь. В смысле, этой модели – в XXI веке она всё ещё будет востребована. В небольшом салоне на два десятка пассажиров свободных мест нет. Мясников, даже не поинтересовавшись моим мнением, располагается возле иллюминатора. Ну и ладно, пусть любуется облаками, а я вздремну…