Переброска шпионов на территорию Молдавии росла, и редким был день, когда не задерживались бы лазутчики и диверсанты на границе или на территории республики.
Четкая и безукоризненная служба пограничников Молдавии и самоотверженная работа чекистов вовремя пресекали вражескую деятельность иностранных разведок. Этому также, как отмечалось выше, способствовала бдительность жителей городов и сел Молдавии.
В начале лета 1941 года напряженность еще больше возросла, так как по ту сторону границы заметно готовились к войне. Заминированные на румынской стороне мосты через Прут были разминированы, убрана была и взрывчатка, висевшая под опорами мостов.
В субботу 21 июня как обычно рабочий день закончился поздно вечером. Никто, разумеется, не предполагал, что это последний мирный день нашей Родины.
Далеко за полночь верстался воскресный номер газеты «Совеская Молдавия», на первой странице которой была большая подборка мирной корреспонденции из Кишинева, Тирасполя, Рыбницы, Кагула о социалистическом соревновании в честь годовщины освобождения Бессарабии. В этой части Советской Молдавии полным ходом восстанавливалась промышленность, сельское хозяйство, железнодорожный транспорт, связь и другие отрасли народного хозяйства, которые были оставлены буржуазной Румынией в плачевном состоянии. Быстро поднималось благосостояние трудящихся Молдавии. Все мечтали только о мирной жизни.
В 3 часа прибывший ко мне дежурный доложил, что начальник пограничного округа генерал Никольский просил немедленно передать, что государственная граница на всем протяжении Молдавской ССР нарушена. Через несколько минут немецкие самолеты уже сбрасывали бомбы на мирное население. Одновременно подвергались налету кишиневские аэродромы, вокзал и склады с горючим и другие объекты. Однако внезапность бомбового удара военного успеха не имела. Бомбы были разбросаны беспорядочно, не причинив ущерба.
Прибыв в Наркомат, я тут же попытался позвонить по телефону ВЧ в Москву и доложить о военном нападении на Молдавскую ССР. Несмотря на мои настойчивые требования, связаться не мог — мне все время отвечали, что связь прервана в районе Киева. Наконец обходными каналами ВЧ мне удалось на короткое время связаться с Москвой. Зная, что члены правительства обычно работали до утра, звоню по служебному телефону в один адрес, а затем в другой, мне отвечают дежурные, что их нет, они дома. Звоню на квартиру, мне отвечают и в первом, и во втором случаях: вызваны в ЦК.
Этот ответ как-то успокоил: значит, в Москве знают о случившемся, если вызваны в ЦК в такой поздний час. На этом связь с Москвой прекратилась, и не оставалось другого выхода, как дать закрытую телеграмму о случившемся с грифом немедленно.