- Вы хотите сказать, что я польстился на ваш гонорар? - съязвил Вячеслав.
- Я предпочел бы, чтоб это было именно так. Но, если я вам вовсе не заплачу, что изменится? Вы откажите а маленькой просьбе вашему начальству? спросил Растопчин. - Предлагая вам процент от сделки, я просто щадил ваше самолюбие, - закусил удила Андрей. - Поэтому не будем ставить друг друга на те места, которые мы оба, надеюсь, не заслуживаем. И вопрос о том, лезть мне на рожон или нет, я решу сам.
- Огоньку не изволите, хозяин? - оскалился Вячеслав и вынул из кармана зажигалку.
- Ладно, - сказал Растопчин. - Прекратим подначки, а? Считайте, что случайно наступили мне на больную мозоль. Итак, ниточка - классная. Как мы поступим дальше?
- А дальше мы посоветуем потерпевшей обратиться в милицию по месту жительства. Рассказать все по порядку. Не забыть про разговор в баре, Вячеслав почесал за ухом. - Ну, Москва рано или поздно выйдет на Ялту. Тут и мы подключимся. Подсобим в меру сил.
- О, канитель! - застонал Андрей. - И что из тех денег останется к тому времени, когда Москва соизволит ими заняться? А что останется вам после этих пинкертонов? Страшно представить! И о чем же Лейла будет заявлять? Сначала о том, как ей удалось протащить тринадцать тысяч через таможню без декларации? Плюс несколько слов о происхождении и о предназначении валюты, да? Где сейчас ваш чертов супермен? Рококо петушиное.
- Недооцениваете парня, - покачал головой Вячеслав. - Не советую вам с ним знакомиться.
- Мне решать.
- Нет, шутки тут неуместны, - Вячеслав загородил Андрею дорогу к двери. Шутки, как говорится, в сторону.
- Сами вы - в сторону, - зарычал Растопчин. - Вы здесь кто? Частное лицо? И валите отсюда, частное лицо, - он оттолкнул Вячеслава к шкафу, встроенному в стену прихожей, и дернул дверь на себя.
Вячеслав чуть не сплюнул от досады. Такая вша, обругал он Андрея, и столько гонора! Проучить, что ли? Опоздать на разборку на пяток минут? Но потом, засомневался он, отскребай его от стенки какой-нибудь подсобки или туалета. Себе дороже... Вячеслав выключил телевизор, поменял в комнате свет с верхнего на тусклый ночничок, причесался и нагнал Растопчина в холле, у лифта.
Андрей неотрывно глядел на кнопку вызова лифта и взвинчивал себя, подогревал, раскалял. Теперь он определенно рвался в бой. Ярость застилала ему глаза. Он был недоволен всем - собой, Лейлой, сытой Америкой, нищей Россией, бандитским правительством, дохлым лифтом, холодной гостиницей, погодой, тоном Вячеслава, прыткостью амбалов из валютного бара. Ублюдки, долбаные ублюдки, шептал себе под нос Андрей. Что он станет делать с ними, когда, наконец, до них доберется? Тут он верно чувствовал - начнешь обмозговывать варианты, и все, благородная предстартовая дрожь pвyщегося в бой молодца обернется постыдной дрожью в коленях. Несколько секунд Вячеслав наблюдал за Растопчиным со спины. Шея Андрея раскраснелась, точно ее натерли снегом. Пьет, брезгливо отметил Вячеслав. Вот и нервы ни к черту... От депрессии - к бешенству, и обратно - с горки. Скоро-скоро крутые укатают сивку.