Она взяла с подоконника приготовленный стеклянный стакан. Опустив его на дно, она с силой стукнула по стенке ванны.
Звуки бьющей из крана воды заглушили стук от разбивания стакана.
Ева приподнялась и закрутила вентиль. Звуки обрубило и в ушах зазвенело от мертвой тишины, заполнившей комнату.
Она легла обратно. Тихий всплеск воды.
Один из осколков впился в мякоть бедра, но ей было все равно.
Солнце опускалось за верхушки вековых елей, которые так насточертели ей, что она улыбнулась тому, что скоро их не увидит.
Наслаждаясь контролю над собственной болью, она следила, как медленно осколок стекла входил в плоть. Эта боль была ничем по сравнению с болью, что причинял ей Мортис.
Алая кровь брызнула из-под острия, омывая руки до локтя и смешиваясь акварелью с прозрачной водой.
Второй взмах, – и из второго запястья полилась жизнь алого цвета.
Ева откинулась и посмотрела поверх верхушек деревьев на розовое закатное небо.
Мысли ее полетели к Диме. Что он сейчас делал? Искал ли он еще ее или уже забыл?
“Дима…”
“Дима…”
Слезы размыли вид из окна и полились из-под замкнутых век. Ева никогда не молилась, но сейчас перед порогом смерти она зашептала:
“Я знаю, что не достойна места в Раю, но лучше в Аду, чем здесь… Прости меня, грешницу, и береги мною любимых людей. Мама, папа, брат… Дима…
***
Перед глазами все плыло. Свет ярким пятном резал глаза. Очертания приобретали четкость. Расплывчатое лицо мужчины загородило свет.
“Дима?”
Веки смежились и вновь открылись. Хмурое лицо Мортиса возникло перед глазами. Ева замерла и вдруг она поняла, что не смогла.
– Нет, – прохрипела она. – Нет… Нет.
Мортис, прищурился и, вскинув руку, нежно провел по ее лицу костяшками пальцев. Ева отвернулась.
– Не смей так больше делать, – тихо произнес он и, схватив ее за подбородок, повернул к себе.
– Нет, нет, – слезы брызнули из глаз.
Вторая рука Мортиса нырнула под одеяло и легла на живот Евы.
– С ребенком все хорошо.
Ева дернулась и оттолкнула его руку. Перевязанные запястья закровоточили и окрасили бинты.
– Я никогда не отпущу тебя, моя Ивви, – Мортис схватил ее за волосы на затылке и притянул лицо к себе. Лизнув щеку, он вцепился в ее губы. Ева дернулась и укусила его за губу.
– Да пошел ты!
Мортис отодвинулся. Прокусанная губа растянулась в улыбке. Кровь сочилась и собиралась на подбородке.
– Отдыхай. Завтра я накажу тебя, но сегодня отдохни.
Мортис встал, а Ева с ужасом увидела, что по всем углам ее золотой клетки устанавливали камеры.
– Ты никогда не станешь для меня как он.
Лицо Мортиса окаменело. Ева невольно закусила губу, но не смогла сдержать крик. Казалось, что все кости разом хрустнули и раздробились, а позвоночник вырвали из спины.